— Спасибо, — сказала я.
— Это вовсе не комплимент. Ты выглядишь так, словно у тебя произошло что-то очень неприятное, — он приблизился ко мне на шаг, испытующе взглянув на меня. — У тебя всё в порядке? — нежно спросил он.
«Лучше и быть не может», — хотела ответить я, но, к собственному стыду, расплакалась.
— Лучше и быть не может, — всхлипнула я.
— О да, — сказал Лукас и неуклюже хлопнул меня по спине. — Что, всё так ужасно?
Около минуты я не могла выдавить из себя ни словечка, слёзы текли и текли ручьями по моим щекам. Я-то думала, что уже справилась с этими эмоциями. Мне показалось, что именно ярость может стать лучшей реакцией на поступок Гидеона, это будет так по-взрослому, так смело с моей стороны. Кроме того, хватит мне уже ныть и голосить, как героине романтических фильмов. К сожалению, Химериус очень точно обозвал меня маленьким фонтаном.
— Остаться друзьями! — пропыхтела я наконец. Мой дедушка имел право знать. — Он хочет, чтобы мы остались друзьями и чтобы я ему доверяла.
Лукас убрал руку с моей спины и наморщил лоб, пытаясь понять, что к чему.
— И ты так плачешь, потому что…?
— Ещё вчера он говорил, что любит меня!
Взгляд Лукаса выражал полное непонимание.
— Но разве это плохая основа для крепкой дружбы?
Мои слёзы иссякли, будто кто-то выключил этот фонтан.
— Дедушка! Не придирайся к словам! — крикнула я. — Сначала он меня целует, а потом я узнаю, что это просто тактический ход, манипуляция. И вот теперь он, значит, приходит с этим своим «давай-останемся-друзьями»!
— Ох, понимаю. Какой… э-хм… подлец! — вид у Лукаса всё ещё был очень неуверенный. — Прости, что я так подробно выспрашиваю, но ты ведь не имеешь в виду этого парнишку из де Виллеров, Номер одиннадцать, Алмаз?
— Именно его, — сказала я. — Мы говорим как раз о нём.
Мой дедушка застонал.
— Как? Неужели? Ох уж эти подростки! Мелюзга! Несмышлёные рыбёшки! Как будто не хватает проблем и без этих любовных историй. — Он бросил мне тряпичный платок, взял из моей руки сумку и энергично сказал:
— Хватит реветь! Сколько у нас времени?
— В десять часов вечера по твоему времени я прыгну обратно, — как ни странно, поплакав, я снова пришла в форму и чувствовала себя гораздо лучше, чем прежде, в яростной и такой взрослой роли.
— Что ты там говорил о рыбёшках? Мне, кстати, действительно, немного хочется есть.
Услышав эти слова, Лукас рассмеялся.
— Ну, тогда давай поднимемся наверх. Эти стены как-то давят на меня, что ли. Кроме того, мне надо позвонить домой и предупредить, что приду позже, — он открыл дверь. — Выходи, ты, моя маленькая рыбка. По дороге можешь мне всё рассказать. И не забудь, если кто-то тебя увидит — ты моя кузина Хейзл, которая приехала из деревни.
Прошло около часа, и мы уже сидели в кабинете Лукаса. Мы совершенно запутались в огромном количестве клочков бумаги, чаще всего на них были какие-то даты, круги, стрелки и вопросительные знаки, а также толстые кожаные фолианты (хроники хранителей за несколько веков) и, конечно же, тарелка с пирожными. Кажется, в каждом времени хранители располагали большим запасом этих самых пирожных. Насчёт рыбёшек Лукас, кажется, пошутил. А жаль.
— Слишком мало данных, слишком мало времени, — снова и снова повторял Лукас. Он носился по комнате как разъярённый тигр и рвал на себе волосы. Скоро, несмотря на бриолин, все волосы на его голове стояли торчком, как у бешеного профессора.
— И что я только мог спрятать в этом сундуке?
— Может, книгу со всеми данными, которые мне нужны, — сказала я. Мы без проблем прошли мимо стражника, который дежурил на лестнице, молодой хранитель всё ещё мирно спал, точно так же, как и во время первого моего визита.
Запах алкоголя, который от него исходил, бросался в нос каждому прохожему. Вообще в 1956-ом хранителям жилось гораздо привольнее, чем я думала. Никто не удивился, что Лукас остаётся допоздна, и что его кузина Хейзл из деревни разгуливает с ним по штаб-квартире хранителей. В это время, кажется, в здании почти никого не было. Молодой мистер Джордж тоже ушёл домой, жаль, я бы с удовольствием увиделась с ним ещё раз.
— Книгу? Возможно, — сказал Лукас, задумчиво кусая пирожное. Уже несколько раз он пытался закурить, но я каждый раз забирала сигарету у него из рук. Мне вовсе не хотелось, чтобы от меня снова несло дымом, когда я вернусь домой.