Виратова Светлана — бесполезный объект. Прочерк.
Ольга — охранять, оказывать содействие, наблюдать.
Анна — охранять, наблюдать.
Талли — приоритетный объект охраны. Взять под полный контроль, не мешать развитию.
От внутреннего монолога его отвлек голос Талли. Александр поднял глаза и встретился взглядом с занозой, которая зацепилась за его взгляд и удивленно всматривалась в глаза. Ему показалось, что она может прочитать его мысли, а если это случиться, все закончится, не начавшись. Бабочка упорхнет от него, скроется, как Рэм, которого безуспешно ищут нанятые им спецы, но пока абсолютно безрезультатно. Александр сконцентрировался и выдал что-то саркастическое. Заноза побледнела, покачнулась и стала оседать, вовремя успел подхватить!
«А ведь Талли может знать, где Рэм, и упорхнуть к нему, — вдруг осознал Александр, стоя у беседки, — оставить их всех, не задумываясь. Они с Рэмом всегда были близки, понимали друг друга без слов, могли часами сидеть у пруда, опустив ноги в воду и разговаривать. Твою мать! Еще Тихомиров-старший со своими матримониальными планами! Зашоренный шовинист, старый мудак!»
Александр повернул голову: к нему по вымощенной камнем дорожке с подносом в руках, шла Анна. Поблагодарив женщину, он зашел в беседку, поставил поднос на придиванный столик и присел рядом с Талли. Заноза лежала на боку, подтянув к себе колени, волосы разметались медово-рыжим водопадом, прикрывая лицо.
— Талли, заноза, как ты? — убрал с её лица медовые пряди Александр.
Талли перехватила его руку и, уткнувшись в ладонь носом, всхлипнула. Тихомиров-младший задохнулся от нежности и желания защитить её от всего мира!
— Заноза, маленькая моя, не надо, успокойся! — Александр перетащил Талли к себе на колени, поплотнее закутал в плед и начал укачивать, как маленького ребенка. — Я решу этот вопрос, этот бред больше тебя не коснется. Отец заигрался во всемогущего падишаха, но это прекрасно лечится плахой, поверь мне…
Она завозилась, приподнялась и пытливо на него посмотрела.
— Саша, ты же шутишь, правда? — всматриваясь в глаза и положив ладонь ему на грудь, с волнением спросила Талии. — Нет, ты не шутишь, ты с ума сошел?
— Да! Я сошел с ума! Сам себя не узнаю! Неужели ты не видишь, Талли? Я знаю, знаю, я не должен! Есть тысячи причин! Мы не должны и…
— Саша! Послушай, меня, послушай! Тебе нужно поговорить с мамой, ты не совсем понимаешь суть происходящего! — перебила его Талли, чтобы он не наговорил лишнего.
— Так расскажите мне, Талли! Расскажите! Что за тайны такие на хрен? — пытаясь не орать трехэтажным матом, шипел Александр.
— Так иди и разберись со всем этим! — потерлась носом о колючий подбородок Талли. — Ты колючий…
— Талли, маленькая, в беседке холодно, уже темно. Пойдём в дом. Пожалуйста, я не хочу тебя здесь оставлять, — прошептал Александр, зарывшись носом в ее волосы.
— Саша, я не хочу туда, у меня от этого дома аппетит портится, — застонала Талли, уткнувшись лбом ему в плечо.
— Будешь тут сидеть опять пропустишь тренировку, — улыбнулся Александр, поглаживая по спине Талли.
— А ты сегодня бегал, плавал, спаринг?
— Бегал, плавал, спаринг, — улыбнулся Александр.
— Мне стыдно, пойдем, что-то я действительно совсем расклеилась, — нехотя оторвалась от него Талли.
— Я всё решу, обещаю! — поцеловал Талли в нос Александр.
***
Талли поднялась к себе, переоделась в любимый костюм для танцев темно-фиолетового цвета, узкие эластичные брюки с низкой посадкой и топ-халтер и босиком тихо спустилась в танцзал, оборудованный зеркалами, хореографическим станком, качественной музыкальной системой и несколькими рядами театральных кресел, за которыми расположились два широких эркерных окна, драпированные многослойной белой вуалью.
Талли зашла в зал и отсекла все посторонние чувства, звуки и ощущения. Для танца-истории нужно открыть себя потокам энергии Вселенной, которые во время танца будут вплетаться в музыку, а движения танцовщицы-рехет нарисуют узор, и, может быть, ей удастся вытянуть тонкую серебряную нить с так нужной ей сейчас подсказкой.
Получасовая балетная растяжка помогла разогреть тело и настроиться на танец-историю. Закончив разминку, Талли легла на спину.