— Талли! — он открыл глаза и удивлённо посмотрел на свою пчёлку.
Когда она успела стянуть с него штаны вместе с боксерами?
Она обрисовала рисунок вен на освобождённом из плена подрагивающем от нетерпения члене. Обмакнула указательный пальчик в каплю выступившей смазки, слизнула и с удивлением посмотрела на Александра: — Солёная и чуть сладкая…
Он медленно сел, обнял ладонями её лицо и растерянно посмотрел в глаза: — Малышка, ты… Чёрт! Прости, прости меня…
— За что, Саша? — погладила его по щеке Талли. — Всё хорошо?
— Я… — он вспомнил самолёт и свои тёмные желания, ему стало плохо… Александр закрыл глаза и притянул её себе на грудь. — Всё хорошо, пчёлка. Я буду нежным. Обещаю. Доверься мне.
Первый раз в своей жизни Александр занимался любовью, а не грубым доминирующим сексом.
Он долго её ласкал. Изучал свою девочку губами и языком. Искал самые чувствительные местечки. Запоминал. Прислушивался к каждому стону и вскрику. Довёл её несколько раз до оргазма и только когда услышал «Саша, я хочу…»
Его девочка доверчиво смотрела ему в глаза, когда он, сцепив зубы, входил в нее, проклиная свои нестандартные размеры. Он чувствовал, как её ногти всё глубже впиваются ему в кожу.
Александр вошел практически полностью и замер, вглядываясь в глаза Талли, давая ей привыкнуть к своим ощущениям. Она рвано выдохнула, закрыла глаза, что-то прошептала на незнакомом языке и потянулась за поцелуем, а дальше…
Комнату наполнили изумрудные брызги силы c золотой, искрящейся сердцевинкой, ласково окутали и заскользили по переплетенным телам.
Дом, лес с его жителями и Ашир впитывали в себя искры рождения взрослой, очень сильной рехет. Чистая капля любви Создателя, заложенная в силу рехет, дарила в эту минуту всем, кто находился рядом, жизненные силы, исцеляя сам мир, делясь искрой жизни…
Во внутреннем кармане куртки Александра локально заледенел и рассыпался пылью бархатный мешочек с украшениями его матери. Печать сокрытия, наложенная много лет назад, не выдержала выплеска энергии и силы от инициации Талли.
Медленно перетекая белой ртутью, видоизменялись кольцо и подвеска, сливаясь и поглощая друг друга, после окончательной трансформации приняв форму мужского кольца. Через несколько часов, когда утомленная Талли спала у Александра на груди, в темноте ярко засветилась и погасла окончательно сформировавшаяся родовая печать, укрывшись в форме простого кольца из титана, окаймленного посередине льдистой полосой, похожей на покрытую вечным льдом реку.
Застывший малахитовой ящерицей Ашир, впитал до последней капли искрящиеся звездочки вырвавшейся на свободу и переродившейся силы рехет. Запустил диагностику и пораженно следил, как в переплетении разрастающейся магкристалической решетки, формирующей его мозг и отчасти тело, прорастает трехцветная нить, разрывающая все печати ограничения развития, заложенные в него создателями.
В это же время в додекальоне парсек от старого бревенчатого дома в лесу вздрогнул выполняющий свою страшную работу Палач, взорвавшись кипящей лавой в погибающих мирах. Он потерял вырвавшуюся из его оков нить силы рехет.
В третьем луче звезды первичных Вселенных одетый во все черное, высокий, статный мужчина, задумчиво перебиравший нити времени, резко выкинул руку и поймал только что родившуюся тонкую, почти прозрачную ниточку, окрашенную изумрудной пыльцой. Усталая улыбка осветила бледное, осунувшееся, испещренное шрамами лицо. Он так долго ждал…
Судьба, верная подданная Вселенной, отвернувшись от полотна с многомерной картой звезды первичных Вселенных, предвкушающе улыбнулась…
***
Из глубокого, окутанного запахом Талли сна Александра выдернул Ашир. От последующего захвата и удушения его спасли великолепная реакция и юркое маленько тело.
— Мне надо донести до тебя свои умозаключения, — ответил Ашир на вопросительно-нахмуренный взгляд Александра.