— Я вообще ничего тебе не должна говорить Оля, мне пришлось просить совет разрешения рассказать тебе о прохождении испытания твоей дочерью.
— Ты не понимаешь, Ань, ты не понимаешь! Если бы ты сказала мне раньше!
— И что бы изменилось? — поймала в плен взгляд Верховной Анна.
— Дальше рассказывай, — откинулась на спинку кресла и отпила показавшийся безвкусным коньяк Ольга.
— Раз в месяц твоя дочь приходит к Саане и подолгу с ней беседует. Они сдружились, Саане нравится общаться с Талли, потому что твоя дочь — кладезь информации и знаний, которых, заметь, нет в наших обучающих программах, да и в библиотеке-хранилище у Елены далеко не все можно найти…
— О чем ты говоришь, Ань? О запретных знаниях? — отвела глаза Ольга.
— О них, Верховная, о них… Что ты на это скажешь? — откинулась на спинку кресла Анна, — и еще, две недели назад Талли пришла к Елене в слезах и попросила поговорить как старшей с младшей, поведав интересную историю своей жизни. Елена не рассказала мне всего, но попросила поговорить с тобой по поводу состояния дочери...
— А сегодня я говорю тебе, что моя дочь стреляла в брата, — горько усмехнулась Ольга.
— Именно так, Оля, именно так! Твой сын, подруга, который, давай уже не будем закрывать глаза на правду, тебе не кровный ребенок. Он с детства был жестоким, хитрым, мстительным, бесчувственным засранцем, в его душе колотый лед! Тебе напомнить те сто случаев, на которые ты не хотела обращать внимание и убеждала меня, что это пройдет, это переходный возраст! Серьезно? Да у него, по твоим словам, всю жизнь, то переходный возраст и гормоны, то недопонимание со стороны брата, сестры, а также животных, растений и так далее и тому подобное, твои аргументы для его защиты возведены в степень бесконечности!
— Не так все плохо, ты перегибаешь! Да, может быть, в детстве он и был немного жесток и своеволен, но сейчас, посмотри! Он практически взял правление холдингом отца на себя, днюет и ночует на работе! Всегда справедлив, вежлив и обходителен! — перечисляла Ольга.
— Оля, ты сейчас пытаешься меня убедить или себя? — грустно посмотрела Анна на подругу.
Они долго смотрели друг другу в глаза, первой не выдержала Анна и отвела взгляд, а Ольга долго глядела в зал невидящим взором.
«Все можно исправить! Я рехет! Кому, как ни мне, знать, что безвыходных ситуаций не бывает! Всегда есть развилка и выбор, надо просто внимательно посмотреть в туман реальностей! Да, нужно увидеть линии, понять, почему я вдруг стала так слепа в отношении своих детей, своей семьи. Так, СТОП!» — и пристально посмотрела на Анну.
— Аня, какую формулу ты ко мне применила? — тихим, но не терпящим непослушания голосом спросила Ольга.
— Прости, Верховная, «чистый взгляд», самый сильный вариант, на пределе моих возможностей, — ответила Анна еле слышно.
— Как ты себя чувствуешь, Ань? — с беспокойством всматриваясь в глаза подруге, спросила Ольга.
— Ничего страшного, сон, вода — и буду как новенькая золотая монета, ну почти как новенькая! — устало улыбнулась Анна, взяла бокал коньяка у Ольги и залпом осушила его. — Вселенная! Почему я раньше этого не увидела?
— Спасибо! Дай мне немного времени, я подумаю, осмотрюсь, принюхаюсь и все тебе расскажу, если это то, о чем мы подумали, соберу Совет.
— Хорошо, Оль, отвезешь меня? — обнимая себя руками и пытаясь унять дрожь, попросила Анна.
— Конечно, может, что-нибудь хочешь? Горячий чай, сладости, еще коньяка?
— Нет, только домой и спать, знаешь же, дома и стены помогают, — улыбнулась Анна.
— Хорошо, пойдем, — ответила Ольга, оставила на столе несколько крупных купюр и, подхватив подругу под руку, двинулась к выходу из ресторана.
Они шли по цветущей аллее в сторону парковки и думали каждая о своем.
— Просто так не уедем, — вдруг сказала Ольга.
— Чувствую... Где, ты говоришь, оставила свою замороченную охрану? — прикрыла глаза Анна.
— В спортклубе на Остоженке...
— Жаль, — устало вздохнула Анна.
— Разберемся. Воспитаем. Не первый раз, — усмехнулась Ольга.