У Бетани был смирный и утомленный вид, два носильщика-кечуа были бесстрастны, как всегда. Трейса интересовало, на кого он сам сейчас похож, и он надеялся, что его лицо не выдает его напряженного ожидания.
Он был прав. Для Бетани он воплощал собой безучастную статую, холодную и далекую. Она чувствовала, что что-то гложет его, в чем он не признается, но не знала, что это может быть.
Трейс замешкался, когда они достигли места, где он спрятал скрученную в моток веревочную лестницу. Что-то не то было с ней. В том, как она была скручена, не так аккуратно, как скручивал Трейс, а просто собрана в охапку и брошена на камень. Несколько минут он просидел перед ней на коленях, будто это могло натолкнуть его на разгадку.
— Трейс? — раздался за спиной голос Бетани, голова его дернулась кверху.
— Да?
— Ты что-то скрываешь от нас.
Он нетерпеливо взмахнул рукой.
— Ничего определенного. У меня какое-то… предчувствие, вот и все.
Бетани молчала, холодок пробежал у нее по спине. Он был серьезен, глаза его буравили веревку, пальцы стискивали упершиеся в землю колени.
— Веревка прохудилась? — осмелилась наконец продолжить она, и он покачал головой.
— Нет. Она просто… — Неожиданно он почувствовал себя в дурацком положении, — не так лежит. Наверное, какой-то зверь разбросал.
На расстоянии послышался нетерпеливый и раздраженный голос Броди:
— Давай убираться отсюда, Тейлор. Я хочу вернуться к мулам и дать им возможность понести мою поклажу.
Трейс окинул его взглядом, контуры его рта резко очертились.
— Энергичен, как всегда, я смотрю. Ну ладно. Пойдем.
Предчувствия Трейса оправдались, когда путешественники начали спускаться по веревочной лестнице. Броди полез первым, неуклюже, по-черепашьи, он все делал ужасно медленно. За ним последовал Риган, после — Бетани. Профессор замешкался на лестнице, ища опору под ногой. Бетани подбодрила его. На полпути раздался выстрел, так испугавший его, что он отпустил веревку и полетел вниз под весом своего багажа. Он падал с высоты в десять футов и приземлился, гулко ударившись телом о камень.
— Папа! — Бетани подскочила к нему, лежащему на спине, глотающему ртом воздух, со странно бледным лицом. Она не слышала остальных выстрелов и криков Трейса укрыться, она могла слышать только затрудненное дыхание отца. — Ты в порядке, папа? Тебя ранило?
— Нет… не ранило. Хотя, кажется, моя нога сломана, — ответил профессор сквозь зубы. — Как глупо с моей стороны было отпускать лестницу…
Резко завернув штанину, Бетани увидела, как неестественно вывернута его нога, и поняла, что нога действительно сломана. Пули свистели над головой, втыкаясь в грязь и расплющиваясь о скалу. Не обращая на них никакого внимания, девушка пыталась оттащить отца под прикрытие скального навеса.
Когда сильные загорелые руки оттолкнули ее и подняли профессора, Бетани подняла на Трейса благодарный взгляд. На его лице резко проступили напряженные, злые складки, он криком велел ей укрыться, пока ее не пристрелили. Он сам оттащит в безопасное место Брэсфилда.
Она следовала за ними, и когда профессор был аккуратно уложен на землю, Трейс грубо пихнул ее под ту же скалу.
— Ты в состоянии не высовываться отсюда? — крикнул он, и Бетани кивнула. — Так не высовывайся, черт возьми!
Пригнувшись, он побежал по усеянной осколками камней земле, затем нырнул в другое углубление скалы. Бетани видела, как он прицеливается своим револьвером, слышала резкий хлопок выстрела и вздрогнула от вида оранжево-красного пламени, вырвавшегося из ствола.
— Кто может стрелять в нас? — слабым голосом пробормотал профессор, и Бетани пожала плечами.
— Не знаю, папа. Наверное, туземцы.
— С винтовками?
Оглушенная вопросом, заданным шепотом, Бетани почувствовала, как засосало у нее под ложечкой. Откуда у туземных племен винтовки? О чем Трейс рассказывал ей, когда расписывал ужасы дальнейшего путешествия, чтобы она отстала от экспедиции! «Стрелы с ядовитыми наконечниками». Да, именно так, стрелы, пики, пусть арбалеты, но не современное оружие!
Кто в них стреляет?
На вопрос ответил Броди. Он полз на животе к Трейсу, волоча свой огромный рюкзак, который отказывался оставлять даже на секунду, даже с риском для жизни.
Прыжком Броди преодолел оставшееся расстояние и приземлился на четвереньки позади Трейса.