Особенно долго Дороти беседовала с Волшебником, который ещё больше полысел и вроде бы стал ниже ростом, но сохранил свою жизнерадостность. Всласть наговорившись со старыми друзьями, Дороти отправилась к своей подружке, Жёлтой Курице Биллине, посмотреть, как растут её цыплята.
Пёсика Тотошку встретили с не меньшими почестями, чем его хозяйку, ведь он — единственный пёс во всей Стране Оз. А в этой стране, как известно, звери пользуются уважением наравне с людьми, может быть, потому, что ведут себя как люди, чего не скажешь о нашем мире, где, наоборот, люди подчас ведут себя хуже зверей.
Для Дороти во дворце были отведены специальные апартаменты, они так и назывались «комнаты Дороти»: уютная гостиная, гардероб, спальня и огромная отделанная мрамором ванная. Благодаря заботливости Озмы в комнатах было всё, чего душа пожелает. Королевские портные не теряли зря времени — заранее сняв с девочки мерку, они и в её отсутствие продолжали наполнять шкафы в гардеробе разнообразными нарядами на все случаи жизни. Дороти правильно сделала, оставив старые ситцевые платьица дома. Куда им до удивительных творений искусных портных! Таких платьев не сыщешь ни в одном, даже самом большом магазине Америки. Дороти уже давно могла бы наслаждаться всем этим великолепием, но как же дядя Генри и тётушка Эм? Не могла же она оставить их на произвол судьбы!
Зато теперь, когда Озма разрешила её родным поселиться во дворце, Дороти просто счастлива, что не только она одна, но и дядя с тётей смогут хоть на старости лет пожить среди такой роскоши.
На следующее утро Дороти пришлось одеться не совсем обычно: в небесной голубизны платье тончайшего шёлка с жемчужной оторочкой, в волосах — жемчужная диадема, и даже застежки её туфель сверкали жемчугами. Девочка была слегка смущена таким роскошным нарядом, но так распорядилась Озма.
— Отныне, — сказала она, — ты будешь одеваться в соответствии со своим новым положением. Ты — принцесса, первая дама двора и моя компаньонка.
Дороти не стала спорить. Не всё ли равно? Ведь одежда не может изменить человека, и в ситцевом платье, и в шёлковом она всё равно останется простой и доброй девочкой.
После завтрака юная правительница предложила:
— Самое время перенести твоих родных из Канзаса в Изумрудный Город. Только давай перейдём в тронный зал, он более подходит для приёма важных гостей.
— Да какие они важные? Самые обыкновенные, как я! — воскликнула Дороти.
— Вот именно — как ты! Не забывай, где ты находишься! Здесь ты принцесса, а они — родственники принцессы.
— Идём лучше на задний двор, там, среди цыплят и грядок капусты, им будет привычнее, а здесь они совсем растеряются.
— Нет, — решительно возразила Озма, — я должна встретить их в тронном зале, это моё последнее слово.
Дороти не стала возражать. Когда Озма так говорит, возражать ей бесполезно.
И подружки отправились в тронный зал, что располагался в центре дворца. Там под высоким куполом стоял золотой королевский трон, украшенный таким количеством драгоценностей, что их хватило бы на дюжину наших ювелирных лавок.
В зале уже собралось множество придворных дам и кавалеров в сверкающих бриллиантами костюмах. Озма, с волшебным поясом вокруг талии, присела на трон, а Дороти устроилась у её ног. По обеим сторонам трона расположились огромные звери — Трусливый Лев и Голодный Тигр. Высоко под куполом, на балконе, оркестр играл весёлый марш, два ярко освещённых фонтана в центре зала журчали и переливались всеми цветами радуги, расточая вокруг аромат роз и сирени.
— Ты готова, Дороти? — спросила правительница.
— Я — да, — отвечала девочка, — не знаю, готовы ли дядя с тётей.
— Это неважно, — объявила Озма, — в дорогу им собираться не надо, всё необходимое они получат здесь, а чем раньше они начнут новую жизнь, тем лучше для них. А вот и они!
И действительно, пока Озма говорила, перед троном появились дядя Генри и тётя Эм! Если бы придворные дамы и кавалеры не были хорошо воспитаны, они бы так и покатились со смеху, увидев, как одета тётушка — в дядюшкиных шлёпанцах на босу ногу, в старом, выцветшем ситцевом платье, вдобавок ко всему ещё и подоткнутом повыше, в линялом голубом переднике, с копной растрёпанных седых волос на голове. В одной руке она держала полотенце, а в другой потрескавшуюся глиняную миску.
Что уж говорить о дядюшке! Ещё мгновение назад дядя Генри направлялся в коровник, так что на нём была старая соломенная шляпа, клетчатая рубашка, не то что без галстука, но и без воротника, и синий комбинезон, заправленный в старые стоптанные сапоги.