Войдя на следующее утро в кабинет Грошева, Носов увидел перед собой усталого от бессонницы человека. После неловкой долгой паузы Грошев, наконец, заговорил:
– Я провёл консультации с людьми высокого ранга. Ты, собрав материалы на Долотова, обрел бомбу, способную порвать многих на куски. Да, и сам при этом взрыве не уцелеешь. Поскольку дело касается важных персон, то вести с тобой переговоры я не уполномочен. Сейчас поедешь в Главк объясняться с генералом. Мой совет: будь благоразумен и не иди во весь рост со штыком на танк. Я сказал, а ты, надеюсь, услышал. Всё, иди.
Покинув кабинет начальника, Носов с досадой покрутил головой. Он уже понимал, что высокие покровители не дадут ему разоблачить Долотова.
В Главке седовласый генерал встретил его приветливо, словно знал уже много лет:
– Приветствую тебя, Николай Иванович! Беседа у нас будет не формальная, а исключительно дружеская. Я за свою долгую жизнь и в средней Азии успел послужить. Там многие местные обычаи имеют глубокий смысл. А потому по вековой народной традиции, перед началом разговора выпьем по чашке чая. Это поможет установить доверие и прийти к мирному соглашению. Я всегда сам завариваю чай по старинному рецепту. А ты пока не мешай мне священнодействовать.
Наблюдая, как генерал, скинув китель, готовится к чайной церемонии, Носов с тревогой подумал:
«Мягко стелет начальство, да жестко будет спать. Раз уж человек такого ранга вызвал меня к себе, то дело гораздо серьезнее и касается не только майора Долотова. Но, неужели, хозяин кабинета решится на предельно откровенный разговор?».
Но генерал предпочел говорить иносказательно. Осушив свой стакан, он шумно выдохнул, словно выпил водки и неторопливо начал:
– В детстве мне очень нравилась сказка о силе природных стихий. В ней тучи закрывали солнце, потом ветер их разгонял. Так и среди людей всегда найдётся кто-то сильнее тебя. И я тоже при генеральских погонах боюсь расстроить людей более влиятельных, чем сам. И нет у меня желания из-за твоего излишнего рвения быть назначенным мальчиком для битья. Да и тебе незачем, зачёркивать десятилетия прошлой безупречной службы. Так, что скажешь?
– Хорошо, я отдам вам все собранные материалы.
–Они мне без надобности. Я и сам вижу, что вокруг происходит. А потому обойдемся без излишней детализации. Влиятельные люди готовы забыть о причинённых им неприятностях. Но при одном непременном условии: оставь в покое Долотова. Они хотят, чтобы он ещё долго оставался на своей хлебной должности.
Носов колебался недолго:
«Похоже, здесь дело не только в дорогой изумрудной броши. Скорее всего, часть выручки от продажи конфискованного товара поступает наверх в карманы важных персон. И я по незнанию влез в опасную зону риска. Надо отступить с наименьшими потерями».
И Носов поспешно согласился:
–Ладно, я уничтожу отснятые материалы и сразу о них забуду. Мне без лишних забот станет жить гораздо легче и веселее.
–Я рад, что мы друг друга поняли. Тогда аудиенция закончена.
После ухода Носова, генерал набрал номер «вертушки»:
– Дело улажено. Полковник в пенсионном возрасте и благоразумно хочет избежать неприятностей. Мы с ним обо всем договорились. Не стоит благодарности. Вы тоже для меня многое делаете, а я добро помню.
Отключив телефон, генерал с сочувствием подумал о Носове:
«Наша система безжалостно переламывает и избавляется от порядочных сотрудников. И этого искателя правды Носова вскоре отправят в отставку. Зато не тронут оборотней, несущих золотые яйца начальству. Печально. А может быть, мне самому подать рапорт и уйти на пенсию?!».
Генерал горько усмехнулся, отлично зная, что никогда добровольно не откажется от мундира, дающего ему стабильное материальное благополучие и власть.
Покидая Главк, Носов, как и много лет назад его наставник Петров, чувствовал себя вываленным в грязи. Растаяли последние надежды на грядущие благотворные изменения. Полковнику осталось только подать рапорт об отставке. Он не хотел больше участвовать в погоне за изумрудными миражами.