— Так, Лир, а-ну быстро застегнулся! — командует Торвальд, как только подходит к ним. — Пальто нараспашку, это тебе лето, или что? Ты о внуке подумал?! Хочешь простыть и получить осложнения или выкидыш?
— Какой выкидыш? — недоумевает Арон, но через мгновение переменяется в лице. — Лир, ты…
— Так и знал, что он все испортит! — он прислоняет ладонь ко лбу, нервно посмеиваясь. — Ну, раз сюрприз не удался, то, — и замолкает, передавая своему альфе тест на беременность. — Да, у нас будет сын.
Арон на радостях обнимает его, крепко-крепко, а его усиленный феромон заполняет легкие.
— Теперь ты точно от меня не денешься, придется стать моим супругом, — довольно улыбается альфа и продолжает его обнимать.
***
После того, как невиновность Арона доказали, следователи начали усиленно искать настоящего преступника. И, оказалось, на некоторых вещах в комнате Тайсона сохранились отпечатки пальцев, не совпавшие с отпечатками домработников, охраны и жителей дома. Их пробили по базе и сразу же обнаружили подозреваемого, который уже был привлечен к ответственности за мелкие кражи и домогательство до несовершеннолетнего. Этого альфу без проблем разыскали и доставили в участок, а там, под давлением, он и признался в содеянном и сдал заодно заказчика. Нанятый преступник и вправду оказался похожим внешне на Арона. Ростом, комплекцией, формой лица и даже феромоном, но в остальном, это другой человек. Тайсон, как на то, его узнал и подтвердил, что это был он.
Родители Тайсона до последнего отказывались верить, что заказчик всего этого — Бланш. Они знали его семью и поддерживали дружеские отношения долгие годы, отмечали вместе праздники. И все это время тот умело притворялся порядочным, скрывая от них свой образ жизни. Но позже нашлись и другие доказательства причастности Бланша и ему выдвинули обвинение. Суд назначен и будет через месяц, там и станет ясно, какие меры наказания понесут оба преступника.
Лир вспоминает это все с облегченной улыбкой. Он до сих пор поддерживает связь с Тайсоном, поддерживая его в этой непростой ситуации. Да и Рей неожиданно сблизился с омегой — они погодки и заканчивают в этом году одну и ту же школу. Кажется, в будущем их дружба может перерасти во что-то большее. Впрочем, Рей и Тайсон — хорошо подходят друг другу, было бы неплохо, если бы они и впрямь сошлись.
Лир высматривает среди пролетающих за окном авто пейзажей первую зелень. Весна в этом году ранняя, теплая, солнце пригревает. Его лучи падают на руки сквозь стекло и припекают: приятно.
— Нам повезло, что сегодня нет пробок, — говорит ему Арон, продолжая сосредоточенно вести машину. — Тебе не жарко в этом пальто?
— На выходе из квартиры ты утверждал, что я замерзну, — усмехается Лир, вспоминая, как любимый укутывал его в огромный шарф, лежащий теперь на заднем сидении.
— Скажи, если станет плохо, — Арон мимолетно поворачивается на него и мягко улыбается. Его орехового цвета глаза сияют.
Лир осматривает его свободно спадающие на плечи волосы и припоминает, какие мягкие и приятные они на ощупь. Он может часами так сидеть рядом с альфой и перебирать пряди русых волос. Лир переводит руку выше, на живот. Пока еще едва-едва выпуклый, но через месяц-второй тот начнет увеличиваться.
После первого похода к врачу оказалось, что ребенок-то не один, а двое. Близнецы. Арон до сих пор радуется и ходит, выпятив грудь вперед: горд собой, не иначе, смог зачать сразу двоих.
«Но не ему же их рожать», — возмущается в который раз Лир. Он, конечно, счастлив, но в то же время понимает, что воспроизвести на свет близнецов гораздо сложнее, чем одного ребенка. А в его возрасте могут и осложнения возникнуть, к тому же, он не готовился к зачатию, это все было спонтанным решением. Остается надеяться, что они родятся здоровыми.
«Никогда бы не подумал, что у меня еще будут дети, да и второй муж. Мне казалось, что моя жизнь потрачена, и потрачена она впустую. Я был в роли прислуги у безразличного мужа, растил неблагодарного сына. Молодые годы прошли и прошли они зря, думал я… но как же я ошибался! Возраст — не преграда, чтобы быть счастливым и начать жить заново. Любить, быть любимым и получать яркие впечатления. Стареет ведь только тело, но не душа», — думает он.
Сейчас Лир понимает, что на самом деле остро нуждался в любви, которой мало получал до встречи с Ароном. Он только и умел, что отдавать: заботиться, тратить силы и время на то, чтобы сделать жизнь Рихарда и Сэда комфортной, но при этом не получал отдачи.
Он старается отогнать сожаления, но те порою подкрадываются и грызут: Лир вспоминает, как позволял с собой обходиться и жалеет, что был настолько бесхребетным. Да, он хотел сохранить семью, но разве стоило терпеть скотское к себе отношение? Если бы он изначально показал Рихарду, что тот не имеет права с ним так обращаться, ели бы воспитывал сына должным образом, то всего этого бы не произошло. В том, что он жил, как прислуга, в нелюбви и обмане, в большей степени виноват он сам.
Но благодаря Арону, Лир осознает все это и знает точно, что больше не повторит ошибок прошлого. Ему повезло в том, что он нашел человека, который его ценит и поддерживает. И Лир отвечает ему тем же, влюбляясь с каждым днем все сильнее и сильнее. Ему по-настоящему хорошо рядом с Ароном. Таким счастливым он не был никогда и терять это умиротворение не хочется. Да и теперь Лир более уверен, что альфа его не бросит и не найдет получше. Брачные кольца на их пальцах тому подтверждение. Они вступили в брак сразу же после того, как Арона выпустили из следственного изолятора. Тихо, без пышных празднеств, в кругу близких и друзей. Лир до сих пор улыбается, вспоминая те минуты, когда впервые смог назвать Арона своим мужем.
Он запоздало замечает, что альфа уже припарковал машину у городской больницы и стоит снаружи, открыв для него дверь. Они идут на очередную запланированную проверку. Там их встречает медбрат и проводит в палату, где укладывает Лира на кушетку, а сам выходит за результатами анализов.
— Так ты решил, кого больше хочешь? — спрашивает в сотый раз альфа, заметно нервничая.
— Да говорю же, кто будет, тот будет, в любом случае, это наши дети.
— Наши дети, — трогательно улыбается Арон, поглаживая его руку с кольцом и переходя с нее на живот. В этот момент в палату заходит медбрат с принесенными результатами анализов. Лир старается лежать ровно, но ему не терпится поскорее узнать пол детей.
Арон первым перехватывает бумаги, пока медбрат мажет оголенный живот Лира какой-то жидкостью. По его обрадованном выражении лица не понять, кто там. Сердце начинает стучать быстрее от волнения, и Лир не выдерживает, спрашивая:
— Кто?..
— Омеги, оба омеги, — с заметной гордостью в голосе произносит альфа и откладывает бумаги в сторону, наклоняясь к нему и кратко целуя в губы. Прямо на глазах у работника больницы! Лир несдержанно улыбается, щурясь и ощущая, как распирает грудную клетку от сильной радости.
— Близнецы у вас однояйцевые, развиваются хорошо, — медбрат водит по животу каким-то прибором, а на экране появляются пятна, в которых еле-еле можно узнать очертания крошечных пока детей.
Лир с замиранием сердца посматривает на экран, а на душе становится тепло и трепетно. Его омежки… Он переводит взгляд на Арона, который тоже смотрит на пятна на темном фоне. С широкой улыбкой. Глаза блестят.
— Ты чего, плачешь, что ли?.. — замечает Лир, но Арон тут же отворачивается, вытираясь рукавом.
— Тебе показалось, — и поворачивается обратно. — Я просто люблю вас, — альфа наклоняется к нему и шумно выдыхает ему в висок, — всех троих.
Лир обнимает его за плечи и сдерживается от ответа: они тут не одни. А как хотелось поярче проявить чувства в этот особенный для их семьи момент… Он все же не сдерживается и обвивает шею альфы руками, прижимая поближе к себе. Медбрат понимающе отворачивается.
— Я тоже тебя люблю, — шепчет он. — Мы любим.