Я ощутила, как глаза стали теплее, а взгляд начал туманиться. Слезы подступали без моего ведома и уже готовы были сорваться с ресниц, но что-то им помешало. Они еще пеленой закрывали мне глаза, но я что-то слышала.
— Тамара, Тамара, приди в себя, — эхом отдавалось далеко в голове. Кто-то легонько тряс меня за плечи. Через мгновение я мутно видела перед собой Николай Николаевича с его как лунный камень глазами. Он смотрел на меня и тряс за плечи, уже не легко, а с усилием. — Тамара.
Я открыла глаза, резко вскочив с чего-то мягкого.
— Что произошло? — я увидела силуэт, стоящий возле окна. Не было видно, кто это был. Паника понемногу начала поселяться в моей голове.
— Ты упала в обморок, — знакомый голос мягко ответил на вопрос. Николай Николаевич подошел ко мне и сел напротив дивана, на котором я сидела и не осознавала, как именно все случилось. Но уже выдохнула. — Так какие препараты тебе назначали?
Я дернула головой, на нервной почве почесав затылок, и Николай Николаевич увидел мою дрожащую руку.
3. Улыбка губ и печаль глаз
— Откуда ты…
— Тишина в аудитории! Я пытаюсь помочь вам начать ориентироваться в университете и расписании, уделите мне хоть немного своего внимания! — послышалось со стороны преподавателя. Как я узнала позже, Анна Васильевна в основном пыталась перекричать последние ряды, так как студенты там были слишком шумными. Докладную вряд ли был толк писать, все равно тут от нее никакого толка.
— Староста уже назначен, так что в дальнейшем вы будете обращаться к нему, а не ко мне. По всем вопросам советуйтесь со Святославом, — сказала Анна Васильевна и позже удалилась. На сегодня у нас была назначена только одна пара — по истории древнерусской литературы, что странно, так как обычно в первый день студентов, как я знаю, нагружают до головы материалом и уроками.
Как только преподаватель покинула класс, все развернулись к задним рядам.
— Давайте все представимся, чтобы потом хотя бы знать, как обращаться друг к другу, — сказал, как я помню, Владислав не без доли издевки и задел своим взглядом меня. Я попыталась сделать вид, что меня это не интересует и развернулась к доске, записывая план на день. — Ты, у окна, давай ты первая начнешь, — послышалось со спины, и я застыла. Сердце ушло в пятки, меня словно обдало ледяной водой, а потом кипятком, так как сердце быстро-быстро забилось и в груди резко стало горячо.
Парень, который сидел рядом со мной, слегка тронул меня за локоть, как бы говоря, что обращаются ко мне.
— Неужели даже тут нашелся тот, кто не оставит меня в покое, — прошептала я себе под нос и развернулась, взглянув на черноволосого с укором.
— Ты своим таким взглядом так всех вокруг распугаешь, как же ты собираешься потом сессию сдавать с плохими отношениями с другими, — съязвил он, приподняв правую бровь.
— Не волнуйся, твоя помощь мне в этом не понадобится, — немного глуховато, но четко сказала я. Как сказала — вырвалось само собой. Не сдержалась.
Кто-то со стороны присвистнул и захлопал в ладоши, и это отразилось эхом по всей аудитории. Владислав сжал губы и сомкнул зубы, это было заметно по его напряженным скулам. Я сжала кулаки и развернулась обратно к доске.
— Богоевская Тамара Алексеевна, город Мартинск, верно?
Я не повернулась к нему, несмотря на то, что меня напугало лишь то, что он знал мою фамилию, отчество и город проживания. Ссылаясь на возможность добытой информации из общего журнала, я немного успокоилась.
— Тамара сама не желает нам рассказать, как оказалась в больнице из-за предположительно сбитой ее машины, которая ехала по встречной полосе?
— Влад, ты перегибаешь, — сказал голос где-то рядом с голосом первого.
— Наш староста решил заговорить, и что же этому поспособствовало? Ты решил защитить ее?
— Прекрати это.
— Я просто попросил ее представиться, так что не нужно обвинять меня во всем.
— Никто тебя и не обвинял, — сказала Аня, встав с места.
— Надо же, еще одна защитница. Один я, видимо, тут плохой, всех обижаю, и на мою защиту никто не встает.
— Хорошо, давай я представлюсь, — сказал, видимо, Святослав. — Боголюбов, как хотите воспринимайте мою фамилию, Святослав, на сокращения согласен, если вам так удобнее, 18 лет, первый год, факультет филологии и лингвистики.
— Хоть с кем-то в этом помещении мы теперь знакомы, — пробормотал с сарказмом Владислав.
Вскоре все понемногу рассказали о себе и представились. Оставалась только и еще несколько человек.
— Я уж не буду заставлять, а то вдруг, — сказал Годунов.