коней Клодта.
Иностранные туристы
фотографировали его прямо из автобуса.
У Мойки встретил битюга,
запряженного в телегу.
Шел с ним в обнимку
и что-то говорил на лошадином языке.
Оба весело ржали.
Доскакал до Эрмитажа,
пришел в античный отдел,
встал к стенке
и стал мраморным.
Мрамор розоватый,
благородного оттенка.
Восторженный
Хожу по весеннему городу,
и в горле у меня булькает восторг.
Но я и виду не подаю.
Хожу по городу и криво усмехаюсь:
«Подумаешь, весна!»
Сажусь в весеннюю электричку,
и в ушах у меня щекотно от восторга,
но я не поддаюсь.
Еду в весенней электричке
и исподлобья гляжу в окно:
«Эка невидаль – весна!»
Вылезаю из электрички,
бросаюсь в лес,
раскапываю снег под елкой,
расталкиваю знакомого муравья
и кричу ему в ухо:
– Проснись, весна на дворе!
Восторг-то какой!
– Сумасшедший! – говорит муравей. —
И откуда только берутся
такие восторженные идиоты?
Шхуна
Мы гуляли с ней у пристани
и любовались изящными белыми шхунами
с высокими мачтами.
– Кто я? —
спросила она меня —
как ты думаешь?
– Ты шхуна – ответил я, —
ты случайно зашла в мою гавань,
тебя тянет в океан.
Через месяц
мы с нею расстались.
Каждый день я хожу в порт
и расспрашиваю моряков:
не видал ли кто-нибудь
стройную шхуну
с зелеными глазами?
Но все напрасно.
Трудно поверить,
что ее постигло кораблекрушение.
Всю жизнь
Девки поют.
Протяжно,
ах, как протяжно девки поют
вдалеке.
Девки поют про любовь.
Сладко,
ах, как сладко сердце щемит:
девки поют про любовь.
Конечно, вечер.
Конечно, река.
Конечно, березы.
И девки поют вдалеке.
И сказать тут нечего.
Конечно, грустно.
Конечно, по-русски.
Конечно, хорошо.
И никуда тут не денешься.
Всю жизнь они будут петь,
эти девки,
всю жизнь они будут петь вдалеке
про любовь.
В лесу
– Ау! – кричат мне. —
Ау! Где ты?
– Ау! – кричу. —
Ау! Я далеко где-то!
– Ау! – кричат. —
Ау! Иди сюда!
– Ау! – кричу. —
Иду! Я скоро!
А сам не тороплюсь.
Тихо иду по лесной дороге,
перешагивая тени сосновых стволов,
и все удивляюсь этому миру,
в который попал ненароком.
Милая
Незнакомые люди
подходили к ней на улице
и говорили:
– Какая вы милая!
Тогда я любил ее
и она меня – тоже.
Потом она меня разлюбила,
а я ее – еще нет.
Спустя два года
я встретил ее.
Она так подурнела,
что ее трудно было узнать.
– Милая, – сказал я ей, —
ты очень подурнела!
Наверное, это оттого,
что ты меня разлюбила.
Полюби меня снова!
– Попытаюсь! – сказала она,
но так и не попыталась —
ей было некогда.
А я еще долго любил ее
зачем-то.
Лучшее стихотворение
Предвкушать его.
Услышать скрип двери
и догадаться,
что это оно.
Растеряться.
Но взять себя в руки
и, побледнев от решимости,
прочесть его про себя.
Поразиться.
И, переведя дух,
прочесть его вслух,
но шепотом.
Расхрабриться.
И, открыв окно,
прокричать его громко,
на всю улицу.
Наконец успокоиться.
И ждать новое,
самое лучшее.
Пьеро делла Франческа
Как безмятежен,
как торжественно спокоен
был грешный мир
в глазах делла Франческа!
Среди деревьев
проходили женщины,
с глазами темными,
в простых прекрасных платьях,
и ангелы с власами золотыми
взирали на крещение Христа.
Но в старости
Пьеро совсем ослеп.
И он уже не видел этих женщин
и ангелов
с Христом и Иоанном,
но он, конечно,
слышал их шаги,
их вздохи
и шуршание одежд.
Как строен,
как величественно прост
по-прежнему
был этот мир нестройный
в слепых глазах
Пьеро делла Франческа!
Гобелен