«Отец, я вернулся!».
«Отец, я вернул наш боевой клинок “Палач”!».
Линлэй быстро соскочил с коня и молнией устремился во внутренний двор клана.
«Отец!», - Линлэй продолжал громко кричать.
«Я вернулся! Я вернул наш боевой клинок “Палач”!», - Линлэй был переполнен счастьем и волнением. Старейшины его клана трудились на протяжении столетий. А его отец корил себя так сильно, словно это он потерял родовую реликвию. Но теперь он наконец смог выполнить желание своего отца!
«Боевой клинок “Палач”?», - раздался удивленный голос.
Линлэй повернулся и посмотрел в сторону голоса. Там стоял Хиллман.
«Дядя Хиллман, где отец? Быстрее… позовите его. Ха-ха, я наконец смог вернуть боевой клинок “Палач”! Честное слово! Я привез с собой родовую реликвию нашего предка, первого воина Драконьей Крови - Баруха. Я наконец-то вернул ее обратно. Быстрее, скажи уже мне, где мой отец. Когда он узнает, он наверняка будет в восторге. Сегодня мы обязаны напиться! Дядя Хиллман, можешь не волноваться, сегодня вечером я не буду уклоняться от своих обязанностей! Я определенно напьюсь с тобой. Мы не остановимся, пока не будет пьяны до потери сознания!».
Линлэй был так взволнован, что без умолку и порой бессвязно продолжал не останавливаясь лепетать. Он даже снял со спины кожаный чехол с клинком внутри… и держа его в руках, смотрел на дядю Хиллман.
Но...
Но на лице Хиллмана не было ни намека на радость. Даже хуже, его взгляд был страдальческим.
«Дя... Дядя Хиллман?, - Линлэй начал хмуриться. Глядя на дядю Хиллмана, он продолжил. - Дядя Хиллман, где мой отец?».
Взглянув на Линлэй, Хиллман выдавил из себя улыбку и сказал: «Линлэй, ты все-таки вернул боевой клинок “Палач”? Если бы твой отец узнал, то он безусловно был бы в восторге. Определенно… ».
«Где мой отец?».
«Твой отец... Он… Он скончался три месяца назад», - сделав глубокий вдох, Хиллман все же смог выдавить из себя это. После того, как слова слетели с его уст, его глаза стали влажными.
Линлэй ощутил нарастающий гул и свист в своих ушах, а его сознание помутнело. Сейчас он не смог бы сложить два плюс два…
«Лязг!».
Кожаный чехол, что был в руках Линлэй, выскользнул из его рук и с гулким звуком впечатался в пол. После чего, из него выскользнул гигантский боевой клинок, который излучая убийственную, леденящую кровь ауру, мерцающую легким кроваво красным оттенком. В одно мгновение эта леденящая кровь убийственная аура заполнила весь зал.
«Мертв?».
Линлэй недоверчиво смотрел на Хиллмана.
Хиллман слегка кивнул.
Вдруг, Линлэй дико засмеялся: «Аха-ха-ха-ха, дядя Хиллман, Вы должно быть решили подшутить надо мной… ха-ха, я привез боевой клинок “Палач”. Взгляните… дядя Хиллман, я же привез боевой клинок “Палач”. Как мог мой отец умереть? Он ведь собирался первым посмотреть на боевой клинок “Палач”!».
Линлэй поднял клинок одной рукой… мгновенно, кроваво красная аура проникла даже в сердце Хиллмана, заставляя его трепетать.
«Дядя Хиллман, ну взгляните. Это же “Палач”. И я хотел сказать отцу, что я теперь могу трансформироваться в воина Драконьей Крови», - через миг, по всему телу Линлэй начали проклевываться черные чешуйки… не прошло и двух вдохов, как руки Линлэй превратились в когти дракона.
Схватившись ими за плечи Хиллмана, Линлэй посмотрел в его глаза: «Дядя Хиллман, видите? Я могу превращаться в воина Драконьей Крови… и я принес домой боевой клинок “Палач” нашего клана. Видишь, все что я говорю - правда! Где мой отец? Мой отец!».
«Я собираюсь показать ему боевой клинок “Палач”!».
«У меня еще не было возможности сказать ему, что теперь я еще воин Драконьей Крови!».
Хоть он и сильно обхватил своими драконьими когтями плечи Хиллмана, в его взгляде читалась мольба и страх.
«Дядя Хиллман, я прошу Вас сказать мне, где мой отец?», - словно потерянный ребенок, сирота… Линлэй смотрел на Хиллмана глазами попрошайки. А его когти обхватывали его так, словно утопающий хватался за ростки травы, чтобы выжить.
Хиллман слегка отрицательно покачал головой: «Линлэй, твой отец... мертв!».
Линлэй в очередной раз засмеялся. Но смех был безутешным и одиноким: «Нет... невозможно. Я же должен еще показать ему боевой клинок “Палач”… Я должен сказать ему, что я могу превратиться в воина Драконьей Крови. И сегодня я должен пить с ним вино до самого утра».
Пока Линлэй говорил, слезы начали стекать по его щекам.
Глядя на Линлэй, Хиллман прикрыл рукой свое лицо, но было видно, что по его щекам текут две струйки слез, которые опадают на пол.
«Невозможно… Невозможно!».