— Я ничего не сделал! — крикнул арестованный.
— Ну, это мы быстро выясним, — с трудом восстанавливая дыхание, проговорил Райан. — Откуда у вас на пальто кровь?
— Черт! Они чуть меня не убили! Вот оттуда и кровь.
Губы мужчины действительно распухли и кровоточили.
— Если вы и правда отрубились по пьянке, а не скрывались, они сделали для вас доброе дело, — заметил Беккер.
— Какого хрена вы хотите сказать?
— Ночь очень холодная, и вы могли бы замерзнуть до смерти.
— Хорошенькое «доброе дело»! Я бы не замерз, но меня избили бы до смерти.
— Могли бы поблагодарить нас, что мы этого не допустили.
— Где вы пили? — вступил в разговор Райан.
На него произвела впечатление попытка констебля расположить к себе арестованного.
— Да много где, — огрызнулся тот.
— А как называлось последнее заведение? И когда вы оттуда вышли?
— Не помню, — рыгнул джином подозрительный тип.
— Пусть побудет здесь, пока не протрезвеет. Тогда мы его допросим, — сказал Райан вбежавшим в комнату патрульным.
Все еще тяжело дыша, инспектор и Беккер прошли в общий зал таверны, где уже сидел комиссар Мэйн. Выглядел он намного старше своих пятидесяти восьми лет. Кожа на лице над бакенбардами была туго натянута.
С улицы доносился шум потасовки, громко кричали констебли, разгонявшие при помощи дубинок не желающую угомониться толпу.
— Все только начинается, — мрачно изрек Мэйн.
— Можно надеяться, что от выпитого джина они все-таки успокоятся и заснут, — предположил Райан.
— Нет-нет, будет только хуже. Поверьте моему опыту. Молоток и инициалы на нем. Я…
Внезапно комиссар умолк и посмотрел на грузную женщину, распоряжавшуюся в таверне. К ней подошел и встал рядом мужчина с красным лицом — очевидно, муж.
— Мне нужно поговорить с вами, — демонстративно игнорируя Беккера, сказал инспектору Мэйн. — Наедине.
На лице хозяина таверны читалось явственное недоумение, отчего это комиссар полиции уделяет такое внимание подозрительному рыжему ирландцу и не хочет пообщаться с патрульным.
— Констебль Беккер — мой помощник. Он должен быть в курсе всего.
Конечно, Беккер вряд ли ожидал услышать подобные слова, но ему все же удалось скрыть удивление.
— Ваш помощник? — Мэйн по-прежнему не смотрел на констебля. — Вам не кажется, что это несколько необычно?
— Как вы сами сказали, лорд Палмерстон будет давить на нас, чтобы мы поскорее раскрыли убийство и не допустили паники. Мы хотим заверить людей, что я испробовал все возможные варианты. Если вы не возражаете, давайте вернемся в магазин, там нас никто не подслушает.
— За исключением мертвых, — пробормотал комиссар.
Когда они появились в магазине, художник из «Illustrated London News» жадно глотал из фляжки и ничуть не смутился, что его застали за этим занятием.
— Думаю, эта работа не для меня, — с трудом выговорил он. — Когда я почувствовал, что больше не могу здесь находиться, я вышел на улицу и попытался зарисовать волнующуюся толпу, но…
— Ради всего святого, не помещайте в газете материалы о беспорядках на улице, — попросил комиссар.
— Насчет меня не беспокойтесь. Я практически ничего не мог разглядеть в тумане, не то что нарисовать. Но я насчитал там не меньше двух дюжин репортеров, так что не сомневайтесь, в газетных репортажах о том, что здесь сегодня произошло, вы прочтете и о волнениях.
Комиссар застонал.
— Представляю, что скажет лорд Палмерстон.
— В общем, на улице стало так жарко, что я предпочел вернуться в это проклятое место, — продолжил художник.
Внутри по-прежнему стоял одуряющий запах крови.
— Определенно, эта работа не для меня.
— Может, вам еще выпить? — предложил Райан.
— Еще чертовски много выпить! Если бы мне не были так нужны деньги…
— Нам нужно побыть здесь одним, — сообщил художнику инспектор. — На улице сейчас спокойно. Подышите свежим воздухом — возможно, полегчает. Или сходите в таверну, это здесь недалеко.
— Хотите побыть одни? Да сколько угодно, торчите здесь хоть до утра.
С этими словами газетчик выскочил из магазина и закрыл дверь.
Комиссар Мэйн стоял, уставившись на прилавок, за которым лежало тело хозяина. Хотя трупа и не было видно, от его незримого присутствия комната казалась совсем маленькой.
— Инициалы на молотке. Вы уверены, что там стояли буквы Дж. П.?
— Стопроцентно, — кивнул Райан.
— Мне было всего пятнадцать, но я помню, как был напуган. Как была напугана моя мать.
— Напуганы? — подал голос Беккер.