Трое дружинников остались в дозоре, среди них - Изяслав. Помня наказ князя, он словно бы зазевался у юрты, обошёл её несколько раз, отыскал удобное место и слегка раздвинул шкуры. Что делалось внутри, он не видел, но зато до него отчётливо долетали голоса: густой, тягучий - боярина Жарислава, скрипучий - старейшины. Изяслав не всё понимал. Но старался запоминать и непонятное.
У отрока затекли ноги, заболела спина, урчало от голода в животе, а между тем старейшина и боярин что-то ели, пили. Дозорные менялись, а Изяслав нёс свой голодный дозор бессменно. Зато он услышал то, что показалось ему важным. Старейшина внезапно охрипшим от волнения голосом проговорил:
- Мой нечто знает. Мой сказал твой, твой сказал Остромиру. Полота пойдёт на Волхов[24]. Остромир оберегайся. Послан раз, два, три, четыре. - Он загнул пальцы. - И ещё один воин в Новгород. Один носит на груди змея. Есть Остромир. Нет Остромир. Будешь в Новгороде, поклонись боярину Чудину[25]. Родич мой. Теперь ступай. Мой не говорил - твой не слышал.
Жарислав понимающе кивнул. А сам подумал: "Правду молвишь - не слышал я, не слышал ничего, никаких слов для Остромира. А что слышал - забыл. Князю известно - память у меня слаба. Тоже нашли дурака - Остромира предупреждать. Посадника, что меня от князя оттеснил. Чем меньше таких, как он, тем нужнее князю я. Господи, прости мои прегрешения. Не о себе ведь забочусь, а о чадах ближних. Лучшего пастыря, чем я, для них не найти... Князь у нас, сам знаешь, нетвёрд и замыслом, и волей, бояре предатели, отроки хотят боярами стать, растут змеёнышами... А уж ближние князя - всего хуже. Воевода Коснячко сети господину своему расставляет, княжич Святополк сам во властители метит, могилу отцу роет денно и нощно. Простая чадь лишь о брюхе своём печётся, для неё - что бояре, что князь, что свой, что чужие - ничто, вроде ветра в поле: пролетит - и исчезнет..."
Недруги говорили о Жариславе многое. Одни - будто тайно служит он Всеславу, другие обвиняли его в сговоре с византийцами, третьи утверждали, что связан он с самим сатаной. И все они ошибались. Ибо с кем бы ни сговаривался боярин-резоимец, от кого бы ни принимал деньги, он прежде всего служил одному хозяину - самому себе.
...И вот перед воинами открылся славный Новгород. Бело-розовый, кое-где подсинённый тенями, с расписными крышами теремов, со строгими и чёткими линиями многочисленных церквей и церквушек, с большой вечевой площадью на холме у реки. И с узкими улицами ремесленников, и с нищими домишками простой чади. Город купцов, водоходов и ремесленников, стоящий на великом водном пути "из варяг в греки". Не зря говорилось: Киев - мать, Новгород - отец. У его пристани причалены и варяжские корабли - дреки - с изображениями драконов на носу и на парусе, и длинные, на тридцать пять пар весел, боевые корабли викингов - лангскиры, и набойные лодьи смоленских купцов, и немецкие - шнеки - узкие, быстроходные.
Купцы сошли на пристань, воины поспешили вслед за боярином Жариславом на Ярославово дворище в теремной дворец посадника Остромира. Изяслав шёл вместе со всеми по деревянным мостовым среди многолюдия и разноязычного гула. Время от времени он оглядывался на Селию, хотел сказать ей взглядом: не бойся, вызволю, будешь моей...
Стража пропустила их, как только боярин объявил своё имя и показал охранную грамоту князя. Мечник проводил их к посаднику. Изяслав ступал по коврам, которыми были сплошь устланы дворцовые переходы, снова вспоминал собственное убогое жилище...
Посадник Остромир, сын новгородского посадника Константина, внук новгородского посадника Добрыни, о котором сложены былины, праправнук знаменитого воеводы Свенельда, оказался высоким стариком с благообразной седой бородой. У его кресла стояли светловолосый мужчина в богатом одеянии и мальчик с коротким мечом на кожаной перевязи. Лицом оба были похожи на Остромира. Изяслав догадался, что это - сын и внук посадника: Вышата Остромиров и Ян Вышатич.
Боярин Жарислав выступил вперёд, слегка согнулся в поклоне, подал грамоту, молвил:
- Господин наш, великий князь Изяслав Ярославич, передаёт тебе благословение своё и дары.
У Изяслава задрожали колени: значит, этому старику предназначена и Селия?
Остромир взял княжью грамоту, неторопливо, с достоинством развернул, прочёл. На его лице не дрогнул ни один мускул, и нельзя было понять, какие вести содержались в грамоте, что они ему сулят. Задумчиво пропустил в кулаке бороду, затем вдруг встрепенулся и обратился к дружинникам:
- Мой внук Ян Вышатич проводит вас, угостит.
Изяслав вместе со всеми пошёл за Яном. Тот указал киевским воинам светлицы, где они на время разместятся. Изяслав удивлялся сообразительности и умению повелевать, точности и краткости приказаний Яна. Отрок постарался задержаться в одном из переходов. Когда Ян увёл последних троих воинов в светлицу, Изяслав устремился в обратный путь, к светлице Остромира. Он был уже у цели, когда навстречу попался челядин. Изяслав юркнул в боковой узкий переход, но при этом задел локтем заморскую амфору, стоящую на высокой подставке. За его спиной послышался негромкий удар и огорчённый возглас челядина.
У Остромировой светлицы Изяслав огляделся - никого. До него доносились голоса посадника и боярина. Иногда раздавался ещё один голос Вышаты. Он был погромче, позвончее. Вот снова заговорил Вышата, спросил боярина:
- Родич Чудина ничего не передавал?
- Ничего, - ответил Жарислав.
"Правду сказывал воевода - забывчив боярин, - подумал Изяслав. Вестимо, память намозолил, всё перезабыл. А весть важная, может стоить Остромиру головы..."
И вдруг на него нашло озарение: вот как он заполучит Селию!
Отрок так обрадовался, так отдался своему воображению, уже видя желанное, что не расслышал шагов. Он повернул голову, почувствовав чей-то пристальный взгляд.
Посадник Остромир, выйдя из светлицы, удивлённо смотрел на него.
Изяслав оцепенел, не мог сдвинуться с места. Он ожидал, что сейчас Остромир позовёт слуг. Но посадник тихо сказал:
- Иди за мной.
Остромир привёл отрока в небольшую овальную комнату, заглянул в глаза, спросил:
- Кто ты?
- Зовут меня Изяславом. Князь одарил именем.
- За что?
- На ловах живот[26] ему сберёг.
Посадник понимающе посмотрел на отрока:
- Князь послал тебя сюда соглядатаем?
- Не соглядатаем. Боярин Жарислав стар, забывчив.
Взгляд посадника стал насмешливым, это обидело отрока. Он сказал запальчиво:
- И тебе забыл он передать важную весть из чудского племени.
Лицо посадника не изменило выражения, только искорки в глазах потухли.
- Говори.
Изяслав передал посаднику слова старейшины. Остромир, казалось, не придал этому значения. С невозмутимым видом достал из-за пояса мешочек с деньгами, подал отроку. Изяслав понял: плата за весть, которой посадник якобы не придал значения.
И тогда он решился. Не принимая денег, опустился на колени, проговорил:
- Не надо монет. Отдай мне рабыню Селию. Слюбились мы. Двух рабов верных будешь иметь...
Посадник оторопел, отступил на шаг. Но вот смысл просьбы дошёл до него, он насупился:
- Та девка заморская сыну моему Вышате отдана. У него и проси. Вот уж где сатана не сможет, туда девку пошлёт.
Мешочек, звякнув, упал на пол...
Остромир строго спросил:
- Больше никаких дел ко мне не имеешь?
- Нет, - поднимаясь с колен, сказал Изяслав. - Дело у меня к князю Ростиславу Владимировичу.
Остромир прищурился, впился взглядом в отрока. Но тут же притушил взгляд, вскользь заметил:
- Ростислав Владимирович в этом терему живёт. Могу передать ему княжьи слова.
От посадника не укрылось замешательство отрока.
- У меня дело до него. Хочу в его дружину проситься...
Посадник заглянул в глаза отроку, проговорил:
24
Река Полота впадала в Западную Двину недалеко от Полоцка, на реке Волхов стоял Новгород.
25
Многие люди из племени чудь служили русским князьям. Среди них новгородский боярин Чудин, принимавший участие почти во всех важных делах князя Изяслава.