Даже с обычным человеческим существованием в режиме бодрствующего сознания не все до конца ясно. Сознание, «переваривая» информацию (для построения адекватных действий), как бы игнорирует ту ее часть, которая находится за пределами поля восприятия. Может статься, что наиболее значимая доля информации как раз и не подлежит обработке сознания. Но поскольку мозг фиксирует вообще все, то есть сознательное восприятие прибавляется к периферийному, то, очевидно, бессознательное незримо «поправляет» сознание в его логических умозаключениях. В противном случае, всегда действуя на основе только неполной информации, человек ошибался бы и не мог выжить.
«Поправка» к логическим умозаключениям — интуиция, но насколько «долю» ее участия в процессе мышления осознает сам человек?
Чем больше субъект концентрируется на какой-либо цели или задаче — особенно в действии, в движении, — тем сильнее сужается сознание. Тем больше остается периферийной динамической «неучтенки». Это хорошо известно по феномену спешки: чем сильнее спешишь, тем больше опаздываешь. Возникает такое количество ошибок на периферии, которое тормозит еще сильнее, нежели прямые препятствия или неправильный выбор пути.
Очевидно, архетипическое бессознательное активнейшим образом влияет на поведение человека, корректируя процесс отражения действительности мозгом.
Именно поэтому грамотный врач или психотерапевт должен строить речь, обращенную к больному, так, чтобы она воздействовала как на сознание, так и на бессознательное, которое способно либо тормозить, либо усиливать сознательные установки личности.
Несомненно, что человеческий мозг по архетипическому бессознательному является компонентом сети, но насколько он автономен или зависим от нее? Что определяет длительность и качество жизни — степень автономности или вовлеченности в сеть? Как влияет на саму жизнь человека четкое осознание того, что он является неотъемлемой частью целого?
Тот, кто не знает ничего, считает, что все возможно. Тот, кто является творцом своего счастья, думает, что всего возможно достичь личными усилиями. Конечно, всегда есть такие, которые достигают желаемого. Остается открытым вопрос личного удовлетворения от достигнутого, а также позитивного эффекта этого для окружающих.
Если тело — вещь для рода типовая, а бессознательное едино, то в чем состоит уникальность сознания? Видимо, в том, что объем пространства, занятый материальным телом, конкретен и, пока данное тело существует, не может быть ничем замещен, следовательно — неповторим. Отсюда сознание, как и личный опыт, имеет особую степень автономности, что является как его преимуществом, так и слабостью. Если в этих двух параметрах человек дискретен и телесная обособленность имеет место всегда, то язык делает поле коммуникации непрерывным, как и наличие архетипического поля является постоянно действующим фактором, представленным в конкретных феноменах.
Банк информации, созданный человечеством вне собственной материи, пока никак не отразился благотворно на его развитии, вероятно, именно потому, что здесь нет ограничений, наложенных самой природой, которые призваны сохранять равновесие. Или же оторванный от своей природы разум, создавая неприродный порядок, вызывает попутное увеличение энтропии вокруг острова этого порядка, которое неминуемо должно вызвать исчезновение условий, в которых возникла человеческая жизнь.
Если не будет соблюдена экология сознания, то есть «превращение» его из неограниченного властителя (если не сказать — тотального дестроера) в индивидуальность, чувствующую, пережившую единство со всем живым, а следовательно, осознающую ограничения, на самом деле являющиеся взаимозависимостью, то, по-видимому, цивилизация рухнет. Все зависит от всего. Нельзя «выдернуть коврик» из-под другого, не вытаскивая его одновременно из-под себя самого.
Вернемся к мозгу. Все же является ли он органом, «производящим» сознание, или тем устройством, которое включает индивида в поле человеческого бессознательного?
Мозг и продуцируемое им (или возникающее в нем благодаря «подсоединению» к языку) сознание есть средство адаптации человека в природе «первого» и «второго» порядка. У животных также есть сознание, но нет Я-сознания, самоосознанности, рефлексии. Поэтому их адаптационные возможности ограничены, хотя в неизменных условиях существования они могут быть совершенными. К.Г.Юнг отмечает, что, например, муравьи и пчелы передают друг другу информацию, причем достаточно разнообразную, а их сообщества ведут себя настолько упорядочение, что выглядят сознательными. И в этом случае передача информации происходит вообще при отсутствии мозга, потому что нервная система насекомого представляет собой лишь цепочку нервных узлов.