Довольно молодые по меркам народа холмов, то бишь, родившиеся сильно позже создания Пакта и оттого о жизни людей имеющие весьма приблизительное представление. Так что Кайлен вскоре поделился с ними человеческой традицией пить на брудершафт, а после целоваться — последнее по желанию, разумеется. А когда прелестные девы холмов поинтересовались, с кем из них у Кайлена есть желание целоваться, он, разумеется, ответил «со всеми»… На что девы справедливо заметили, что если он будет по кругу пить до дна со всеми тремя, то очень быстро упадет под стол.
Тут-то они и поспорили, что Кайлен вполне осилит пить не в три раза больше, а ровно столько же, наливая себе на каждый поцелуй, то есть, брудершафт, по трети бокала. Невзирая на то, что полукровка. Вот где чистокровные девицы точно его уделали — так это в том, что у них сейчас наверняка голова не так сильно болела. Прекрасная сопротивляемость ядам, которой Кайлену действительно досталось меньше, чем чистокровным. Девицы не учли только, что как человек он был колдуном, притом хорошим, а значит — прекрасно обученным самоконтролю. Он даже сознание терял исключительно по собственному желанию, ну или когда совсем паршиво дело было. А уж с опьянением тем более как-то мог управиться.
Стук в дверь раздался снова, и Кайлен с мрачным стоном разлепил глаза и воззрился на прикроватный столик, на котором лежала бумажка с порошком от головной боли и стоял стакан минеральной воды.
— Спасибо, Берта.
Не без усилия приподнявшись на локте, он решительно высыпал в рот весь порошок и сразу запил его, залпом. Порошок был отвратительно горьким, зато минеральная вода ощущалась чистым благословением свыше. После нее Кайлен даже смог сесть, свесив ноги с кровати.
Если вдуматься, о споре он ни капли не сожалел: от души целоваться с тремя девицами по очереди было восхитительно. Особенно когда две из них уселись к нему на колени, разыграв эту замечательную возможность по жребию, потому что на всех троих у него коленей не хватало. Хотя они бы вряд ли добрались до чего-то большего, чем поцелуи, учитывая, настолько они надрались. Но все равно отлично вышло… И что ему вчера, спрашивается, так не понравилось, что он аж домой сбежал сквозь метель?.. Нет, безусловно, будь он трезвее, не взбрыкнул бы так… Но все равно должна быть причина… которую от Кайлена покамест скрывали темные воды памяти. Как именно он добрался до дома, тоже помнилось не слишком хорошо и урывками.
В дверь снова от души заколотили, и Кайлен снова от души выругался.
— Да кого там вырколаки принесли с утра пораньше? — вопросил он в пространство и только тут понял, что это, скорее всего, клиент. Голова с похмелья соображала совсем плохо. Берта не открыла сразу, потому что чем-то занята, но скоро уже откроет. И Кайлену придется срочно приводить себя в вид достаточно пристойный, чтобы принимать клиентов. Что будет совсем непросто.
Мужественно поднявшись с кровати, он подошел к окну, чтобы взглянуть на крыльцо и выяснить, кого именно принесли вырколаки. И с облегчением обнаружил, что это не клиент, а его добровольный помощник Ионел, который уж как-нибудь переживет совершенно не пристойный после вчерашнего вид Кайлена. Так что он ограничился тем, что накинул халат поверх мятой рубашки, в которой спал, и торопливо поплескал на лицо водой из умывальника, чтобы хоть каплю взбодриться. А потом побрел на первый этаж, стараясь поменьше шевелить головой, потому что порошок еще не успел подействовать.
— Вы не заболели, господин Кайлен? — обеспокоенно спросил Ионел, когда Берта ушла на кухню делать кофе и они остались в книжной лавке вдвоем.
— Нет, — ответил Кайлен и плюхнулся в кресло, откинув голову на спинку и прикрыв глаза. — Я вчера слишком бурно веселился…
— Голова болит? — понимающе спросил Ионел, усевшись в кресло напротив.
— А-ага. И веселье не совсем задалось… Впрочем, не важно. Рассказывай, что у тебя там. Ты же не просто так в гости прямо с утра зашел.
— Может, я попозже, когда вам получше станет?.. — заботливо предложил Ионел.
— Рассказывай давай, а то пока мне получше станет, я успею скончаться от любопытства. В жутких мучениях.
— Кхм, — Ионел замялся, кашлянув в кулак, а потом выпалил: — Беда у нас в деревне!
— Мария в порядке? — тут же обеспокоился Кайлен, даже один глаз открыл и слегка приподнял голову.
— В полном порядке они, и Мария, и бабка, — заверил Ионел. — Это со средним сыном мельника беда… задрали его.
— Судя по всему, не волки, раз ты ко мне пришел.
— Бабка говорит, не волки. И не стрыгой. Она смотреть ходила нынче спозаранку, сразу как его нашли. Посмотрела, вернулась и велела мне сразу к вам ехать, мол, для господина Кайлена это дело, он разберется… Вот я и приехал.