- Ивнинг, Галина Васильна! А как ваш Петр Николаич?
- О, он сейчас СИНГАЕТ в евангелическом церковном хоре.
- Так он же заслуженный артист Узбекской ССР, ему платят хоть какую копейку?
- Нет, просто СПЕНДАЕТ ТАЙМ.
- О, Сарочка, добрый морнинг! Что-то вас давно не видно?
- Я почти не выхожу из дому - у Израиля Марковича жуткое воспаление легких.
- Ой! Как он умудрился подцепить такое летом?
- А, мы были с детьми и внуками на Китайском пляже, и я ему говорила: «Изя, не ходи в океан! «Он меня не послушал, таки зашел чуть не по колено и сразу простудился.»
- Да, у нас в Одессе Черное море, пусть и с г... c канализации, зато теплое! А г... - наше. Я вам имею сказать, лучше теплое течение c канализации, чем это ледяное Кюрасао!
Бабуля с лицом, как печеное яблоко, но с красными бочками, снизу лица помадой изображены яркие губы, а сквозь них белозубый оскал голливудской звезды. Хвалится ровеснице:
- Мне 75, но на меня горят глаза у 40-летних мужчин!
- Так за чем остановка? Вперод!
- НЕГДЕ!
В очереди в русском магазине.
- Ви слышали? Умер Боб Хоуп.
- Ой, какой ужас! Очень жаль. А кто это?
- О, великий американский хохмач! Вроде нашего Миши Жванецкого.
- И сколько ему было лет?
- Сто.
- Ой, какой ужас! Не такой уж и старый мужчина - мог еще жить и жить!
Прислал Вадим
ИЗ ИСТОРИИ СЛОВ И ВЫРАЖЕНИЙ
Однажды в начале XVII века Лжедмитрий 2-й по прозванию «Тушинский вор» решил примерить царскую шапку, да и вышел в ней к народу. А день был яркий, алмазы и самоцветные каменья на шапке так и играли, так и горели на солнце. Народ поглядел и с уважением сказал: «На Воре и шапка горит!»
* * *Чарли Чаплина часто спрашивали:
– А почему это в ваших немых фильмах все так смешно суетятся, ходят быстрее обычного, куда-то спешат, спешат?..
На что классик со знанием дела отвечал:
– Поспешишь – людей насмешишь!
* * *Одна женщина работала в центральном офисе Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) и занималась пропагандой борьбы с курением. Чаще всего на симпозиумах и конференциях она рассказывала про лошадь, которую убивает капля никотина. А для наглядности приводила в зал дрессированную кобылу, арендованную в цирке. Давала кобыле как бы каплю никотина, а та падала перед собравшимися и как бы умирала. В остальное время за кобылой хорошо ухаживали, но что толку! Тётка та из центрального офиса ВОЗа была карьеристкой, рвалась отметиться на каждом симпозиуме и тащилась со своим всем надоевшим докладом на всякую конференцию, так что кобыле жилось весьма тяжело, животное очень сильно уставало, ну, просто вконец умучилось.
Недавно же, свернув программу борьбы с курением, эту тётку уволили из ВОЗа, а кобылу, разумеется, перестали таскать с никотиновым номером по разным городам и странам. И все, кто был посвящён в суть дела, сразу сказали: «Баба с ВОЗа - кобыле легче!»
* * *Ельцин был такой честный, прямо-таки честный-пречестный, что к нему никакая грязь не приставала. И даже если кто какую страну развалит или какие миллиарды нахапает, или прикажет в Москве по людям стрелять, или ещё какие чудеса по пьяной лавочке отчубучит - это уж точно не он, не Ельцин.
Дочка его так и говорила: «Мы грязи не боимся!».
И вот однажды Ельцин пришёл в гости к Путину, смотрит - а на улице вдоль дачного забора чёрный грязный кобелёк носится, к путинской собачке прорваться хочет. Ельцин покачал головой, потому что кругом у всех россиян красота, а этот тут с грязными намёками.
И приказал Коржакову отмыть пса. Кержаков с охраной изловил дворнягу, мыл-мыл, мыл его мыл - а тот всё такой же. И тогда Коржаков прямо сказал Ельцину: «Чёрного кобеля не отмоешь добела».
* * *Артисты Ширвиндт и Державин очень любят рыбалку. Придут на пруд с удочками, глянут - а оставленные накануне деревянные скамеечки с берега кто-то опять уже спёр. Но не стоять же им весь день на ногах! Тут-то они достанут из рюкзака газетку «Труд», постелют на травку и сядут. Да ещё и приговаривают: «Без «Труда» не вытянешь и рыбку из пруда!»
* * *Прилетел один космонавт на Альфа-Центавру, там все, конечно, обрадовались, быстренько установили межпланетный контакт и приставили к космонавту семь самых мудрых и степенных шестисотлетних центаврят. Чтобы они по-первости ему, как малому дитю, всё на планете показывали, его бы опекали и буквально нянчились с ним. И вот космонавт немножко пообвык и однажды решился перед телекамерами снять шлём. Тут-то, таращась на пришельца во все свои три глаза, центаврцы ахнули: у космонавта оказалось на один глаз меньше! С тех пор вся Вселенная стала говорить: «У семи нянек дитя без глаза!»
* * *