Удивительно, как это до сих пор Выставочному залу на Крымском валу не присвоено имя Никиты Хрущева? Обижаете, господа, предтечу Ельцина, хотя до Бориса ему все же далеко. Никита сумел оставить страну без хлеба, а Ельцин оставил народ без страны. Видимо, за это его любят «демократы», поскольку, по их мнению, весь русский народ — это банда пьяниц и бездельников. А мы просто доверчивые. Нам говорят: если проголосуете за «Единую Россию», прольется на ваши головы золотой дождь. Мы и голосуем, а после недоумеваем: где же обещанные тучки? Нам и рынок втюхивали под обещание, что торговцы наперегонки будут снижать цены в стремлении обойти конкурентов, чтоб раньше всех напитать прибылью производство, расширяя его и тем самым улучшая жизнь трудящихся, как это было в начале пятидесятых. Но наши рыночники рынок поняли с точностью до наоборот. Они решили повышать цены, не расширяя производство. А еще лучше — совсем ничего не производить, а закупать товары за рубежом и перепродавать своему потребителю. А чтобы отечественные товары не составили зарубежным конкуренцию, свои предприятия банкротили и закрывали. Министры во главе с премьерами закрывали на это глаза — зарплату-то они получали не с выработки. Скажете, что все это слышали, что я ничего нового не сообщил, но откуда же такая верность партии «Единая Россия» и президенту на выборах? Хоть бы вспомнили: при какой власти мы жили, не беспокоясь о завтрашнем дне, о работе, об отпуске, когда мы получали бесплатные квартиры, пусть через пять, через десять лет, но ведь получали же; тогда не было армии бомжей и детей-беспризорников. Да что там говорить, кроме как «хоть кол на голове теши»!
В начале перестройки мне пришлось побывать на стройке КАТЕКа, то есть Качинско-Ачинского топливно-энергетического комплекса. Чувствуете уже в названии размах? Это была всесоюзная стройка, где действовал «сухой закон». И пришлось заодно побывать в Красноярске, Барнауле и Омске. Время было трудное, с традиционными проблемами с мясом и водкой. Необходимость и профессиональное любопытство завело в Красноярске в городской крытый рынок. Большой рынок, емкий, но не ломились его прилавки от мяса, масла, молока, овощей и фруктов. На прилавках — только кедровые орешки по пять рублей за килограмм. У всех торговцев — по пять. А торговцы-мужики крепкие как на подбор. Им бы пахать, а они орешками торгуют. С одним «бизнесменом» начал торговаться, он мне и говорит: я тебе продам по три рубля, только ты, если спросят, говори, что купил по пять. А то узнают и отметелят. Действительно, другой торговец ревниво поинтересовался: почем я купил орехи? Ответил: по пять.
Вот и вся суть рынка, на который уповает наш премьер. Скажете, что базар не показатель, что рыночная экономика совсем другое. Слышали и это, однако, что же это за «другое», никто толком не знает, но крадут все подряд, и никто ни за что не отвечает. А «базарная» история продолжилась в Барнауле, где на рынке выстроилась очередь за мясом по пять рублей за кило, хотя мясо еще не привезли. Магазинная цена мяса была — рубль восемьдесят. Но в магазинах о мясе напоминали только цены, хотя по разным каналам мясо оказывалось в домашних холодильниках. О том времени вспоминают, что в магазинах было пусто, а холодильники ломились от продуктов. Такая же ситуация с мясом была и в Новосибирске. А вот в Омске, на Казачьем рынке, было непривычно оживленно, и мясной павильон был перенасыщен говядиной, бараниной, свининой, птицей — все для покупателей любого вероисповедания. И что удивительно, цена не выше трех рублей в зависимости от категории. То есть цена была фиксированная, но не самими торговцами, а властью секретаря обкома. Пытался тогда понять, чем же отличается Омская область, в которой есть мясо на рынке и колбасы в магазинах, от Новосибирской. Вроде и власть одна — Советская, и партия одна. Но вот что бросилось в глаза, когда глядел из окна вагона, проезжая по Новосибирской области. После уборки хлебов копны разбросаны по полям и уже заметаются снегом, а в Омской области заскирдованы, поля чистые, готовые к новому производству. Вроде деталь неважная, много ли от соломы проку при нашем-то богатстве, однако рынки там, где солому не скирдуют, пустые. А еще сами омичи говорили, что наш секретарь обкома Манякин молодец: не торопится докладывать об успехах и отгружать мясо в Москву, поэтому его и не награждают. Может, и впрямь обошли секретаря обкома наградами, но омичи до сих пор вспоминают его: хозяин был.