К примеру, еще в девяностых я рассказывал в «Дуэли», как некий Назаров принес мне из архивов толстую папку фальшивок, я отказался их публиковать, а когда Назаров начал их публикацию в других изданиях, то пришлось разоблачать эти фальшивки и в «Дуэли». Солонин своими словами в книге «Фальшивая история Великой войны», которую издательство «Яуза» выпустило в серии «Мозгоимение!», эти мои разоблачения повторяет. Мало этого, потом эти назаровские фальшивки разоблачал Марк Дейч из «МК». Солонин и его разоблачения в своей книге повторяет. Понятно, что у меня, хохла, украсть Солонину сам Б-г велел, но у еврея-то воровать нехорошо!
Так вот этот М. Солонин, в упомянутой книге пытался критиковать мою книгу «Антироссийская подлость». Немного об этом, чтобы сравнить его с Резником и Бинецким.
В книге «Антироссийская подлость» я дал до последней запятой полную версию клеветников на СССР в двух вариантах – польском и Главной военной прокуратуры. Солонин прочитал их и в своей книге повторил как святую истину, выдав за свои исследования. Но я тщательно разобрал каждый эпизод, каждый факт этой геббельсовской брехни, а вот Солонин из этого моего исследования ничего не дал, просто в некоторых эпизодах вырывал мои слова из контекста того - в этом и заключается его «критика». Негодяй даже не сообщил, что вступление книги посвящено требованию открытого суда по этому делу. Мог бы Резник использовать этот метод? Мог, да уж очень ленив читать что-либо.
Приведу пару примеров этой «критики» моих исследований Солониным.
Как я уже написал, Солонин в первых главах своей книги, выдавая за свои доказательства мысли из чужих работ, доказывает читателям, что документы, найденные Назаровым в архиве, являются фальшивкой. Я в своей книге «Антироссийская подлость» тоже доказываю читателям, что некие документы, «найденные в архиве» и якобы доказывающие, что поляков расстрелял НКВД, являются крайне глупой фальшивкой. Но смотрите, что Солонин от меня требует.
«Друзья мои, запомните главное — никто не обязан смотреть Мухину в глаза и доказывать ему свою «неверблюдность». Есть государственные архивы, которые приняли на хранение документы. Есть эксперты-криминалисты, которые провели почерковедческую экспертизу. Точка. Мнение инженера-металлурга Ю.И. Мухина (который ни одного дня не провел в архиве и не держал в руках подлинники отвергаемых им документов) о том, как должна выглядеть настоящая подпись Сталина, никому не интересно. Подлог хранящихся в государственном архиве документов — это уголовное преступление.
Не менее тяжким преступлением является и фальсификация результатов экспертизы документов. Бремя доказательства вины подозреваемого лежит на обвинителе. Если у г-на Мухина и примкнувших к нему «катыно-патриотов» появились подозрения, то они могут пустить шапку по кругу, собрать деньги (благо сейчас Россия пухнет от нефтедолларов) и пригласить других, квалифицированных и авторитетных экспертов. Желательно из стран, не связанных с многовековыми польско-российскими разборками — из Бразилии, Швейцарии, Норвегии... И вот если по результатам повторной экспертизы появятся основания для возбуждения уголовного дела — обратиться в суд. Можно будет и книжку написать. Но сначала — независимая профессиональная экспертиза, а митинговые завывания (если уж без них никак нельзя обойтись) — потом».
Простите, Солонин, на язык-то вы бойкий, когда пишете ни о чем, но есть вопрос - а вы наняли экспертов из Бразилии, прежде чем объявили фальшивыми рассмотренные вами в начале вашей же книги документы, «найденные в архивах» Назаровым?
Еще момент. Я показываю в своей книге, что информация начальника УНКВД по Калининской области Токарева является бредом, который не подтверждается ни десятками других надежных фактов, ни следственным экспериментом, мало того, показываю, что Токарев дал эти показания следствию в нарочито идиотской форме, чтобы поиздеваться над подлыми прокурорами. Солонин все это прочел и пишет: «Захоронение было обнаружено именно в том месте, которое назвал в своих показаниях бывший начальник Калининского УНКВД, лично руководивший расстрелом узников Осташковского лагеря, Д.С. Токарев. Это, в частности, означает, что «в конце жизни 89-летний генерал-майор КГБ» сделал совсем не то, о чем пишет потерявший последний стыд г-н Мухин. На пороге встречи с Высшим Судией генерал Токарев не стал брать на душу еще один грех, грех лжесвидетельства, и дал вполне правдивые показания об обстоятельствах совершенного им преступления».
Всю свою книгу Солонин безапелляционно утверждает, что лгут все: Сталин, Берия, Бурденко, Вышинский и т.д. и т.д. Буквально на каждой странице вопит: «…мы убеждаемся, что подозреваемый Сталин постоянно врет». А вот Токарев, уличенный мною во лжи, не врет! Это почему? По кочану!
Это обычный для подобных «историков» припадок шизофрении – раздвоения сознания: в одном случае Солонин требует экспертизы подлинности документов в Бразилии, в другом, точно таком же, – нет, в одном случае свидетелям нельзя верить, в другом, точно таком же, – можно, инженер-металлург не имеет права судить о подлинности документов, а кочегар из котельной – может!
Но ведь хоть что-то пытается противопоставить моим доводам, а титаны московской адвокатуры промолчали, как в рот воды набрав.
Я смотрел на этих «мемориальцев», Резника с Бинецким, журналистов «Новой газеты» и видел перед собой не просто неких глупых и подлых людей – это были обыкновенные фашисты. Точно такие кричали «Хайль, Сталин!», точно такие кричали «Хайль, Гитлер!», это они кричали «Хайль, социализм!», потом «Хайль, рыночные отношения!», и, с особым придыханием и проникновенностью, «Хайль, Америка!», «Хайль, цивилизованный мир!». Никто, никакой фюрер не заставлял их это делать, они всегда и во все времена кричат сами и добровольно, потому что они органически ненавидят свободу, в первую очередь, свободу слова.
Ведь Л.Н. Жура начал не с тяжбы в суде – он, наивный, написал в «Новую газету» замечания к статье Яблокова, не понимая, что пишет в фашистское издание, которое ненавидит свободу слова. Чтобы в «Новой газете» опубликовали хоть что-то, что расходится с линией их хозяев и с тем, что они пишут? Да никогда, ни за что!! Ни за какие деньги и коврижки! Придумают, что угодно, чтобы не публиковать: «Маргиналов не публикуем!», «Антисемитов не публикуем!», «Коммуняк не публикуем!».
Ответчики - прекрасный пример того, кто такие рядовые фашисты и в чем их интерес в фашизме. При фашизме запрещено инакомыслие – почему? Потому что такие, как ответчики, хорошо и комфортно себя чувствуют, всего лишь повторяя разрешенную при фашизме болтовню, чувствуют себя умными, интеллектуалами. Но при встрече с иной мыслью, которую они опровергнуть не могут, они в собственных глазах опускаются. Они не радуются истине, какой бы нужной она ни была даже для них, наоборот, начинают понимать, что они долбоны, а не интеллектуалы, им становится горько и обидно за себя, и они начинают требовать фашизма - запрета обсуждать холокост, репрессии и т.д.
Не фюрер требует фашизма, фюрер как раз обычно умен и его иные мысли не пугают. Фашизма требует толпа тупой интеллигенции, а подавление свободы слова делается ими и для них. Фашизма требуют люди низкого умственного и культурного уровня, которые, однако, работать на заводах и полях гнушаются и прутся в «интеллигенты», получив диплом, но не получив ума.
И это хорошо можно увидеть по тому, как освещается этот процесс в «Новой газете» и на ФОРУМЕмск. Я потратился на расшифровку стенограммы, чтобы дать полностью слова Резника и Бинецкого, Баранов вывесил эти обширные, но трудночитаемые тексты, на сайте, не моргнув глазом, а «Новая»? Она хоть абзац из выступлений истцов дала? Дождетесь! Фашисты – люди суровые к врагам рейха!
Хитромудрое решение
Судья Лопаткина выдала решение в окончательном виде только ответчикам 22 октября. Чего она хотела? Чтобы мы пропустили процессуальные сроки для подачи кассационной жалобы?
Мы получили вечером 26 октября Решение суда в окончательном виде .
Раньше судьям было тяжело – приговоры и решения они писали лично и от руки, поэтому судьям и приходилось думать, что пишешь, лишнее писать было не с руки. А сейчас ничего этого уже не надо, поскольку при помощи кнопок CtrlC – CtrlV легко можно создать документ любого размера, вставив в него цитаты из любого закона и тем самым обозначив трудовой энтузиазм судьи и его огромную мыслительную работу.