Неудивительно, что постиндустриальный мир все в больше мере подсаживается в сани регрессивного и застойного потребления, извлекает наилучшую прибыль из наихудшей прибыльности. Почему-то принято считать, что простое наличие финансовой базы обеспечивает производственный процесс, отчего экономисты-либералы постоянно борются с инфляцией (других врагов экономики не видя), а экономисты-почвенники упорно заклинают дать предприятиям недостающие оборотные средства.
Логика у либералов и почвенников, как ни странно, одна. Будут деньги – будет и производство, думают они. Разница только в том, что либералы зациклились на изготовлении так называемых хороших денег – таких, чтобы стремительно не обесценивались, и таких, за которые хотелось бы работать, а почвенники, упуская вопрос инфляционного качества денег, требуют каких угодно, любых – потому что, мол, в индустрии нет сейчас никаких...
Но я, как человек, отдавший жизнь индустриальному развитию СССР и Армянской ССР, хочу сказать со всей основательностью длинного жизненного опыта: утверждение о том, что будут деньги – будет и производство, само по себе, иллюзорно, независимо от его либеральной или почвеннической версии.
Тысячу раз встречал ситуацию, когда деньги есть, а производства нет, совершенно независимо, медленно или быстро инфлюируют эти деньги.
Важно другое, совершенно другое. Если деньги обслуживают процесс растущего производства, то даже их избыток в обращении будет быстро вычерпан нарастающей товарной массой. Если деньги обслуживают процесс застойного или вовсе самоедского производства, то инфляция будет развиваться в любом случае, независимо от работы или остановки печатного станка.
Стала меньше товарная масса – ниже стала и стоимость всей денежной массы, имеющей характер служебный и обслуживающий в процессе производства. Если, как утверждал Мао Цзедун, винтовка рождает власть, то производство вовсе не рождает денег как таковых. В трудах моего друга экономиста А. Леонидова убедительно показано, что природа денег – вовсе не эквивалент обмена, а милость власти. Власть, как утверждает Леонидов, может дать трудящемуся денег много, мало или вовсе не давать. На то она и власть, что милость её переменчива.
Другое дело, что переменчивая милость власти бывает умной и глупой. Умная власть, пуская деньги в оборот, выкармливает будущее, а глупая власть пожирает прошлое. Правительство имеет власть обогатить кого вздумает (а вовсе не только того, кто достоин), но правительство не имеет власти обмануть глубинные производственные процессы, которые на глупые раздачи денег ответят общей стагнацией и регрессом.
Обмануть можно людей – объективную реальность не обманешь. Обогащая паразитов и хищников, предоставляя им преимущественные права на потребление имеющихся ресурсов и благ, власть постепенно, порой незаметно, но пилит сук, на котором сидит. Обогащая тружеников и созидателей, власть постепенно (и тоже не всегда заметно глазу) наращивает собственную опору.
Но это все подробнее и лучше меня описал Леонидов, так что желающих углубиться в макроэкономику отсылаю к его трудам. Меня же больше волнует частный вывод этой общей теории, а именно – финансирование индустрии, регрессивное и прогрессивное.
Промышленное производство автоматически нарастает за счет спроса потребителей в трех случаях. Во-первых, если мы делаем что-то дешевле других. Во-вторых, если мы делаем что-то качественнее других. В-третьих, если мы делаем такое, чего другие просто не могут сделать – у них нет базы, нет квалифицированных кадров, нет соответствующих технологий и др.
Когда мы, индустриалы, делаем что-либо дешевле других? В том случае, если имеем под рукой дешевые относительно других стандартные компоненты производства. Что такое стандартные компоненты производства? Это такие компоненты, которые не пропадают с разорением одного из видов производств. Такие компоненты, которые могут быть использованы как производителями разных отраслей, так и злостными конкурентами с равным успехом.
Поскольку колонизация Луны отложена, то все производства стоят на Земле. Стоимость земли и земельного налога – чем выше, тем регрессивнее: упущенная прибыль общества здесь всегда больше, чем непосредственно полученная сумма. Всем производствам нужна электроэнергия. Дайте копеечный киловатт, и инвесторы всего мира переедут к Вам, потому что зачем им лишние издержки с дорогой энергетикой?
Возьмите бензин. Возьмите кирпич. Возьмите транспортные артерии и перевозки. Производства рождаются, живут и умирают, но их рождения или смерти ничуть не меняют потребности в этих универсальных компонентах ЛЮБОГО производства.
Возглавляю энергетическое предприятие, поэтому возьму для примера энергетику, хотя на её место можно подставить любой другой универсальный компонент. Если я генерирую электричество, то в каком случае моя прибыль прогрессивна? В том случае, если за счет снижения стоимости электроэнергии я увеличиваю её отпуск.
За счет удешевления продаю больше – следовательно, вместе с собственной растущей прибылью предусматриваю общий рост прибыльности национального хозяйства. Отсюда и определение регрессивной прибыльности: если стал добирать прибыль за счет роста цены на универсальный компонент производства, то мой личный рост означает вампирическое поглощение производственного потенциала общества.
Это правило действует только на универсальных компонентах. Скажем, нелепо было бы портить «роллс-ройс» снижением цены или выбрасывать на рынок дешевые алмазы, роняя не только мировые цены, но и стоимость собственного алмазного фонда.
Индустрия очень четко делит ресурсы производства на два вида, а современная экономика не хочет этого видеть: на частные предметы и общие предметы, они же – предметы общего пользования для всех производителей.
Любое производство – если мы хотим его иметь – нуждается в универсальной элементной базе. Именно создание и подпитка, совершенствование этой базы – ключ к развитию индустрии.
Вазген АВАГЯН
ЮРИДИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ
СУД НАД СТАЛИНЫМ
(Продолжение. Начало в №№22-26)
Закончу цитирование заявления о подложности, сделанное С.Э. Стрыгиным.
«А теперь мы перейдем к рассмотрению следующей группы признаков - индивидуальных признаков поддельности каждого документа из «закрытого пакета» №1.
Раздел IV. «Письмо Берии» №794/Б
18. С формально-юридической точки зрения, «письмо Берии» №794/Б является подложным из-за элементарного несоответствия своих главных атрибутов – даты и номера. Ведь, согласно официальной регистрации, Сталину из НКВД была направлена записка №794/б от 29 февраля 1940 г., а в архиве якобы найдена совсем другая записка с этим же номером - №794/Б от марта 1940 г., но без указания числа. Чтобы понять нелепость этой ситуации, представьте себе гражданина, паспорт которого заполнен с ошибками и датой выдачи значится март, а при проверке по записям отдела внутренних дел выясняется, что данный паспорт выдан в феврале!
19. На «письме Берии» резолюция и подписи членов Политбюро нанесены так, что строки «письма» в момент нанесения подписей должны были быть в вертикальном положении. Ни один реальный руководитель-правша так не расписывается. Зато так мог расписаться специалист по подделке почерков, который хотел оставить на документе скрытый намек на его подложность.
20. «Письмо Берии» имеет номер при отсутствии даты. В подлинном документе такое невозможно, поскольку это одна запись в журнале регистрации.
21. В «письме Берии» генералы объединены в одной строке с подполковниками, чего в подлинном документе НКВД быть не могло – во всех подлинных документах НКВД генералы вносились отдельной строкой и не объединялись даже с полковниками.
22. Согласно справке из архивного управления ФСБ, письмо №794/б зарегистрировано в секретариате НКВД 29 февраля 1940 г. В подлинное письмо Берии от 29 февраля не могли попасть данные из справки Сопруненко от 3 марта, фигурирующие в «письме Берии» из «закрытого пакета» №1. Следовательно, «письмо Берии» №794/Б с этими данными - подделка.