Она представлена в нашей жизни, она разлита просто, вот носится в воздухе, она во всём. В отношении государства к обществу, общества к государству, в отношении людей друг к другу. Кстати, об отношении людей к суду, к тому, что Сталин, он породил такое мнение, что суд – это исключительно карательный орган, поэтому, что не делает сейчас наше правосудие, никак не получается всё-таки завоевать престиж определённый. Даже гражданским судам, про уголовные я сейчас говорить не буду, и что же сейчас у нас получилось? Страна засыпает и просыпается под звуки Сталинского гимна, не хочет власть, не хочет ни Путин, ни Медведев, ни все эти депутаты, которые сидят у нас там разные люди, не хотят они прихода Сталина, Сталин всех до смерти напугал, он же всех уравнял в стране, уравнял всех в нищете, ну, за исключением, может, условно номенклатуры, но все в страхе, потому что все трепетали, и ни один человек при правлении Сталина не мог чувствовать себя в безопасности. В любой момент любого человека без объяснения причин можно было схватить и уничтожить.
И что же мы сейчас наблюдаем? Мы наблюдаем сейчас по телевидению, заигрывая, знаете, вот считая, как-то Сталин должен он немножко присутствовать в политическом раскладе. НТВ даёт лживый бездарный фильм, где Сталин у нас представляется вообще, просто честнейшим абсолютно, честнейшим человеком, который не может никак справиться со своим окружением (Жура: «Какой фильм?»). Ну и, наконец, «Имя России», да, я склонен иметь мнение, что возможно вполне победителем вот в этом проекте оказался не полумифический Александр Невский, который вообще никто-ничто, так, особенно внятно никто сказать ничего не может, определённого, я имею в виду, который был совершенно блистательно представлен митрополитом Кириллом, тогда, может, и подкрутили.
Да, у меня вот такое мнение. Почему? Потому, что, ваша честь, трагедия, которая связана со сталинщиной, она продолжается. Та же Анна Андреевна Ахматова, когда состоялся пленум пятьдесят шестого года ЦК КПСС, она сказала: а вот сейчас страна разделится, она разделится на две половинки: тех, кого сажали, и тех, кто сажал. Сидели миллионы, репрессированы были миллионы, но ведь и была масса тех, ведь были сотни тысяч, если не миллионы, которые репрессировали, все эти стукачи, все эти опера, все эти следаки, все эти вертухаи, ведь дело в том, что они, у них были силы, у них ждали потомство, у них дети, у них внуки и не все, кстати сказать, даже из этих внуков могли вписаться (Жура шепотом: «Кошмар!») вот в эту, действительно, очень неоднозначную действительность, которая сейчас, она не может быть другой, потому что она пошла, повернула в другую сторону и заявила в Конституции о том, что главной ценностью являются права человека, рыночная экономика, демократия, разделение властей. Это всё, что отрицал Сталин.
И, конечно, колоссальные издержки, о чём говорить. Многие люди испытали на себе вот эти издержки, не называю я их тут лихими, неоднозначных девяностых годов. И что подбрасывается? Альтернативы же другой в стране не было, страна никогда не жила демократически, единственный царь, который хотел цивилизовать Россию, был убит. Александр Второй был единственный государь, который хотел действительно демократических перемен. Столыпин - опаснейший человек для большевиков, опаснейший, потому что Столыпин хотел разрушить общину и создать капитализм, - тоже уничтожен. Значит, опять же какая альтернатива? И вот здесь мифы о выдающемся, родном, великом, гении. Сталин, этот рябой, маленький, весьма непривлекательный человек, на картинах выглядит, ну, просто-напросто, красавцем, великаном усатым, и эти мифы вбиваются людям в голову. Что ж мы сейчас хотим? Когда власть играется с этим именем, с этой фигурой. Не хочет Сталина, но вот считает, что вот должен он, как-то вот должен он соответственно присутствовать, поэтому, ваша честь, сейчас, действительно, это процесс имеет идейную окраску и за моей спиной сейчас находятся миллионы невинно осуждённых, расстрелянных, превращенных в лагерную пыль тех жертв политических репрессий, которые выжили и которых долго не хотели признавать жертвами политических репрессий.
С каким трудом нам с «Мемориалом» удалось всё-таки создать прецедент, до Президиума Верховного суда дошли СССР, что дети расстрелянных родителей, которые направлялись в детские дома, чтобы они признавались жертвами политических репрессий, признавались только малолетние, которые с матерями направлялись в места лишения свободы, возрастом до полутора лет. За скамьёй истцов те люди, которые хотели бы удушить свободу в стране и опять основать её на тех традициях, страшных традициях, традициях диктатуры, даже не самодержавия, самой власти которой были, между прочим, лучше всего подхвачены и превращены в тоталитарный режим Сталина.
Поэтому, ваша честь, ваше решение будет по конкретному спору и в рамках тех высказываний, которые есть в исковом заявлении и к которым, соответственно, вы должны отнестись либо как к утверждениям о фактах, либо как к оценочным суждениям, как к высказываниям, которые имеют определённую фактическую основу, и оценить фактическую основу, как общеизвестные факты, либо не оценить. Таким образом, оценить доказательства, которые были представлены, но я бы очень хотел, что решение по этому делу послужило б прологом к нашему российскому Нюрнбергу.
Вот это очищающее действие, которое произвёл Нюрнбергский процесс в Германии, и где сейчас дико, например, вообще просто в печати, на телевидении тем более каким-то образом вбрасывать фигуру Гитлера, тоже величайшего преступника всех времён и народов. Не буду повторять о том, что Гитлер не осуждён никаким судом и не мог быть осуждён потому, что он был к этому моменту мёртв, но это будет специфическим, он должен быть нашим специфическим Нюрнбергом, он не может быть юридическим, ваша честь, все в могилах, все злодеи в могилах и главный из них это кровожадный людоед. Это должно быть политическое решение, это должен сделать наш парламент, должна сделать Дума. Должно быть, должен быть проведён суд над сталинщиной потому, что сталинщина у нас не осуждена и она позволяет сталинистам вновь и вновь поднимать на щит этого величайшего преступника, повторяю, гения злодейства.
Должны быть признаны преступными организации: ВЧК, ОГПУ, НКВД, которые творили произвол и беззакония на протяжении десятилетий. Наша страна, Родина, которую я и мои товарищи любим, должна порвать с этим наследием, просто есть такие традиции, которые столь позорны, что они безоговорочно должны быть осуждены. Но это уже не задача данного суда. Ваша честь, мы просим в иске Евгения Яковлевича Джугашвилли о защите чести и достоинства его деда отказать, как иску незаконному и необоснованному.
После Г. Резника выступил адвокат А. Бинецкий, речь которого надо тоже обнародовать – все же это итоговые оценки светилами московской адвокатуры всех доказательств, которые были предъявлены на процессе.
Ю.И. МУХИН
ИСТОРИЯ
КРАСНЫЕ ФИННЫ
Мы все привыкли к тому, что наша страна фактически оказалась в «блестящей изоляции», политической и экономической. Сопредельные и отдаленные государства испытывают к России целую гамму чувств – от ненависти и страха до алчных экономических притязаний и требований территориальных уступок. Но нет ни одной страны, которую мы можем записать в бескорыстные и надежные союзники. За исключением Белоруссии, народ которой наша политическая элита демонстративно и бестактно игнорирует. Но не станем забывать, что в недавнем прошлом немалое количество стран выбирали советскую модель развития, смелые эксперименты советского народа в социальной и идеологической сфере вызывали восхищение и поддержку миллионов людей во всем мире. Ведущие общественные и научные деятели не стеснялись оказать действенную помощь Советскому Союзу. В любом государстве мира существовали группы людей (и часто их было заметное большинство), которые бескорыстно и беззаветно готовы были отдать силы и знания (а подчас и жизнь) за интересы Советской России. Наши многочисленные сторонники (та самая «Ленинская гвардия планеты») были отнюдь не маргиналами и платными агентами советских спецслужб (как представляют нынешние средства массовой информации): сложно так именовать Р. Роллана, Г. Манна, А. Цвейга, Т. Манна, Д. Неру, Ф. Жолио-Кюри. Найдется ли сейчас писатель или ученый мирового уровня, направляющий свой талант на помощь нашей стране?