Я поднялся и пошел в шкаф. Моя комната состояла из двух объединённых – люблю простор. Небольшую её часть мы отгородили дверями-купе, создав тем самым нишу для большой двухметровой кровати, я же говорю, люблю простор, и немаленькую такую кладовку, в которой я хранил краски, мольберты, свои работы и прочее. Одежды, кстати, в комнате не было, у нас для этого гардеробная имеется. Порывшись там, достал большую толстую папку на замке, там хранились разные работы на листах, в разных стилях и различными материалами, зато по хронологии с самого первого до самого последнего листика, кстати, и формат там тоже разный. Папка была тяжеленная, в толщину примерно сантиметров пятнадцать. Кряхтя, я вытащил её на свет божий и, бросив на пол, уселся на одну из подушек.
- Садись, – сказал я Ворону, подталкивая к нему подушку, – так удобней смотреть, – добавил я, увидев его недовольный взгляд. К моему глубочайшему удивлению, он сел. Я расстегнул папку, оттуда пахнуло гуашью и графитом.
- Ну, в общем, смотри, – сказал я, беря в руки первый лист и переворачивая его. На рисунке был большой парусник, рассекающий тихую поверхность океана, как он умудрялся её рассекать при полном штиле, для меня до сих пор загадка. – Это первый…ну, из тех, что на листах рисовал, – засмущался я и сунул листок под нос Ворону. – Вообще, смотри сам, я рядом посижу, –почему-то вспылил я, глядя на то, как он внимательно изучает мои художества. Я снова растянулся на полу, обхватив руками подушку и наблюдая за внимательными глазами Каина. Они были темные, почти черные, но не безэмоциональные, в них то и дело мелькали искры любопытства, интереса, иногда восхищения, как тогда, когда я рассказывал ему про себя, или когда он оглядывал мою комнату. Я не заметил, как любуясь Вороном и погрузившись в свои мысли, задремал.
Я взял очередной рисунок, из огромной стопки бумаг, разного формата и, глянув мельком на Джесси увидел, что тот спит. Хороший хозяин, ничего не скажешь. Я невольно загляделся на безмятежное выражение его лица. Легкая улыбка на губах и слегка подрагивающие пушистые ресницы. Резко мотнув головой, я обратил свой взор на рисунок. На нем было что-то вроде абстракции, какие-то завитушки, шипы и линии, все разных цветов, точнее, цвета плавно перетекали из одного в другой, и все это смотрелось очень гармонично и изящно. В папке, которую притащил Джесси, были самые разные рисунки, от карандашных набросков, до завершенных картин. Все они лежали по порядку, сзади каждой картины была написана дата. Вообще, его аккуратность меня поражает, нет, у меня в квартире тоже порядок, просто для парня его возраста это не свойственно. А вот в одежде: джинсы самого жуткого кроя, совершенно ему не идущие, и даже великоваты, странные футболки, из всего гардероба одна сумка нормальная и все. Комната и её хозяин абсолютно не сочетаются. Я посмотрел уже больше половины, когда начали попадаться рисунки эротического содержания. Часто встречалась одна и та же девушка, обнаженная, в разных позах, хрупкая, симпатичная, видимо, это его нимфоманка. Попадались и парни, в одних джинсах или трусах. Интересно, он их с натуры рисовал? Надо признать, что нарисованы они были качественно и красиво, абсолютно не были друг на друга похожи, и создавалось такое впечатление, что у каждого своя история. Особенно остро я это ощутил, когда подряд увидел две картинки. На одной темноволосый парень стоял босиком в темных джинсах и рубашке спущенной на локти. От него тянуло самоуверенностью, силой и отчаянностью. Еще чуть-чуть, и он кинется куда-то бежать. На второй – тот же парень, в той же позе и одежде, рубашка расстегнута, но накинута на плечи. Этот парень просто подавлял своей жалкостью, во взгляде безысходность и отчаяние, ещё чуть-чуть, и он порежет себе вены или наглотается таблеток. После этих двух шли рисунки достойные самого лучшего порно журнала или камасутры. Различные позы, страстные или нежные, агрессивные или расслабленные и, определенно, возбуждающие. Поражало то, что партнеры на этих рисунках идеально взаимодействовали друг с другом. Мне всегда казалось, что самое трудное, это нарисовать двух людей взаимодействующих вместе. Но, видимо, не для Джесси. Его пары смотрелись гармонично и как живые. Разглядывая эти картинки, я почувствовал, что начинаю возбуждаться. Как раз в этот момент, взяв очередной лист, я завис. Слишком уж резкий и неожиданный был переход – только что я смотрел эротику, а тут вдруг мультики. На листе формата А2 был нарисован удивительно красивый, ярко-рыжий лисенок, с любопытными глазищами, огромными ушами и пушистым хвостом. Эта маленькая прелесть, а других слов в его адрес у меня не находилось, хотя я никогда так не выражался, бесстрашно и с каким-то азартом заглядывал в пасть огромного дракона. Напрашивался вопрос, на кой черт он это делает?
- Тебе тоже интересно, зачем он это делает? – снова неожиданно раздался слегка сиплый голос Джесси.
- Слегка, – сухо ответил я.
- Хочешь, я скажу тебе ответ? Или подумаешь сам? – с легкой полуулыбкой произнес Джесси.
-Больно надо, – бросил я. Джесси снова лукаво улыбнулся
- Забери себе, если хочешь, – небрежно ответил он. – Я пойду, узнаю, что там с ужином.
Я отложил лисенка в сторону и начал досматривать рисунки, осталось совсем немного. Последним рисунком был незаконченный портрет молодого человека во весь рост. Не смотря на то, что рисунок был не закончен, и явно должен был быть в цвете, в парне, держащем в руке что-то напоминающее шпалу, я безошибочно узнал Рома. От такой картинки мне стало смешно, надо обязательно рассказать о ней другу.
Вообще, со вчерашнего дня я стал испытывать много эмоций, таких как жгучий интерес, злость, восторг, радость. Да, за сегодняшний вечер я несколько раз испытал ни с чем не сравнимый восторг, и даже восхищение. Как маленький, честное слово, восхищаюсь картинками какого-то малолетки. Но, нельзя не признать, что рисует он очень классно.
- Пора ужинать, – протянул я, заходя в комнату, Ворон сидел на полу и задумчиво глядел на моего лисенка. Когда я вошел, он поднял на меня задумчивый взгляд:
- Потому что он глупый? – предположил Каин.
- Нет.
- Он не видит опасности? – ещё одно предположение.
- Видит.
- Он очень смелый?
- Нет, ему страшно.
- Он надеется что-то найти?
- Нет.
- Тогда, быть может, он точно знает, что ему не причинят вреда?
- Не знает.
- Его заставляют?
- Кто? Он же идет сам. Ты просто невнимательно посмотрел, ответ на вопрос очевиден и банален. Хотя я специально нарисовал так, что ответ очевиден лишь для того, кто хорошо понимает и знает этого лисенка. Но сейчас, методом исключения, ты уже знаешь ответ, ну или скоро к нему подойдешь.
- Пошли ужинать, – сказал Ворон и, положив лист на стол, вышел из комнаты.
Я догнал его у лестницы и, схватив за руку, потянул к ближайшей двери. Ворон ошалело глядел на меня.
- Руки надо помыть, – пояснил я свое поведение. Ворон только пожал плечами, а я завел его в небольшую ванную. Ох, как я не люблю нашу ванну, она довольно маленькая, в ней еле помещается душевая кабина и раковина, на которой стояли зубные щетки и мыло. Душевую кабину я тоже не люблю, маленькое, полностью закрытое помещение. Я быстро помыл руки, уступив место возле раковины Каину, и вышел в коридор.
- У тебя что, клаустрофобия? – спросил Каин, выйдя в коридор.
- Нет, с чего ты взял?
- Слишком уж ты напрягся, войдя в такое маленькое помещение.
- Это не клаустрофобия, – буркнул я.
- А что?
- Просто я люблю простор! – прокричал я. И чего это я с пол оборота завожусь, наверное, с того, что не отвечать на его вопросы просто не могу, а врать тем более.
- Оно и видно, – холодно произнес Ворон. Его взгляд изменился, стал презрительным и жестким, хотя до этого был довольно дружелюбным, хоть и надменным.
- Ну….. – «Скажи правду, ты же признаешься не в том, что любишь трахать цветочные горшки» – очнулся разум. «Не говори, он сочтет тебя слабаком» – тут же вмешалось самолюбие. «Да ты посмотри на его лицо, если не скажешь, точно решит, что ты слабак, который собственные страхи признать не может». «ОООО!!! Ну, тогда скажи, конечно, пусть решит, что ты смелый и сильный» – тут же переобулось самолюбие.
- В общем, это не совсем она, не знаю я, как это называется… недоклаустрафобия, в общем. Я не боюсь маленьких, замкнутых помещений, я могу долго в них находиться, мне…просто не комфортно, – промямлил я. – ОЧЕНЬ не комфортно, – зачем-то добавил я, глянув на Ворона, он снова приподнял одну бровь, потом слегка улыбнулся и подтолкнул меня в сторону лестницы.