109 ст. устанавливаетъ 8-часов. день для малолѣтнихъ рабочихъ. Но къ ней имѣется примѣчанiе, въ которомъ разрѣшается работать и 9 час. на тѣхъ фабрикахъ, где работаютъ двумя сменами по 9 час. Значить въ этомъ случаѣ малолѣтнiе могутъ работать столько же, сколько и взрослые. Ст. 110 запрещаетъ малолѣтнимъ ночную работу, но въ примечанiи къ ней уже делается исключенiе: въ стеклянномъ производствѣ ночная работа допускается.
Та же статья (110) запрещаетъ малолѣтнимъ работу въ воскресные и праздничные дни. Но фабричные присутствiя имѣютъ право разрешать такую работу, если и взрослые рабочie работаютъ въ воскресенье и праздники. Ночной трудъ женщинъ и подростковъ воспрещенъ на нѣкоторыхъ производствахъ. Но, во-первыхъ, ночь, по понятiямъ правительства, кончается въ 5 часовъ утра, такъ что съ того времени работа женщинъ и дѣтей уже разрешается. Во-вторыхъ, те же присутствiя по фабричнымъ деламъ имѣютъ право разрѣшать ее, правда, въ особо важныхъ случаяхъ. Но къ числу такихъ особо важныхъ случаевъ относится «накопленie эаказовъ передъ ярмарками»! Само собою разумѣется, что если у фабриканта не накоплено заказовъ, то онъ не будетъ нуждаться въ ночной работѣ не только подростковъ и женщинъ, но и взрослыхъ рабочихъ. Наконецъ, ночныя работы подростковъ и женщинъ разрѣшаются, «если означенный работы исполняются ими одновременно и совместно съ главами их се-мейств». Вы удивляетесь, какая разница работаетъ ли женщина одновременно со своимъ отцомъ или мужемъ, или нѣтъ? Разве не одинаково ей приходится оставлять домъ и детей на произволъ судьбы, развѣ не такъ же вредно отзывается на ея здоровьѣ ночная работа? Но видите ли
[306]
въ чѣмъ дѣло: правительство заботится о нравственности рабочихъ. Въ объяснении къ закону сказано: «разрѣшенiе ночныхъ работъ женщинъ и подростковъ... допущено въ видахъ «огражденiя добрыхъ нравственныхъ основъ семейной жизни, которые могутъ быть поколеблены при разобщенiи на ночное время родителей съ дѣтьми и женъ съ мужьями». Безстыдство этихъ словъ бросается въ глаза само собой. Думать только объ интересахъ капиталистовъ, отдавать имъ въ жертву здоровье дѣтей и женщинъ, разрушать семьи рабочихъ и при этомъ притворяться, что заботится о нравственности рабочихъ — что можетъ быть безстыднѣе этого?
Такимъ образомъ мы видимъ, что законы «о работѣ малолѣтнихъ, подростковъ и женщинъ», какъ и всѣ другiе наши фабричные законы, не вносятъ существенныхъ облегченiй въ жизни рабочаго.
Чтобы покончить съ нашимъ бѣглымъ обзоромъ русскихъ фабричныхъ законовъ, намъ слѣдовало бы разсмотрѣть еще законы о штрафахъ и показать, что и въ нихъ правительство одной рукой даетъ, а другой отнимаетъ. Но о штрафахъ мы говорить не будемъ, а отошлемъ читателя къ книжечкѣ: «Разъясненiе закона о штрафахъ», гдѣ онъ найдетъ много доказательствъ тому, что мы выше сказали.
Все то, что мы говорили до сихъ норъ, должно было убедить нашихъ читаиелей въ двухъ вещахъ: во-первыхъ, что фабричные законы вводятся правительствомъ съ цѣлью потушить рабочее движенiе, что они составляютъ не болѣе какъ уступку грозной силѣ борющихся рабочихъ. И во-вторыхъ, что правительство старается изо всѣхъ силъ сдѣлать эту уступку как можно менѣе полезной для рабочихъ и какъ можно менѣе вредной для фабрикантовъ. Какъ непрiятель во время войны, уступая врагу какую-нибудь частицу земли, старается сжечь и уничтожить на ней все полезное, такъ и русское правительство, вынужденное сделать рабочимъ извѣстныя уступки, старается по возможности свести ихъ пользу и значенiе для рабочихъ къ нулю. Рабочiй, понявши все это, не будетъ вѣрить никакимъ розсказаямъ о благо-
[307]
дѣянiяхъ и заботахъ правительства по отношенiю къ рабочими. Ко всякому новому благодѣянiю правительства, ко всякому новому проявленiю его заботь, онъ отнесется съ недовѣрieмъ, и сколько бы правительство не оказывало такихъ благодѣянiй, онъ не перестанетъ считать его врагомъ рабочихъ.
Съ такимъ же точно недовериемъ долженъ отнестись всякiй русскiй рабочiй и къ новому закону «объ ограниченiи рабочаго дня на фабрикахъ и заводахъ». Этотъ законъ не составляетъ исключенiя изъ всѣхъ прежних нашихъ фабричныхъ законовъ. Такъ же, какъ и всѣ остальные, новый законъ введенъ правительствомъ не изъ искренняго желанiя добра рабочимъ, а вслѣдствiе горькой необходимости сдѣлать имъ уступку. Такт, же, какъ и всѣ другiе законы, онъ не полонъ, общипанъ и обдерганъ со всѣхъ сторонъ; какъ и другiе, онъ состоитъ изъ двухъ половинъ, изъ которыхъ, одна уничтожаетъ. Наконецъ, какъ и всѣ остальные законы, новый законъ, не можетъ, удовлетворить русскихъ рабочихъ.