— Напомни лейтенанту Мэйкэду, что я хочу знать, как только он увидит что-нибудь — вообще что-нибудь — необычное, — распорядился он. — Особенно, если он увидит какие-либо признаки военных кораблей или плавающих ракетных установок.
— Да, милорд. Немедленно.
Голос Жоунса звучал немного озадаченно, и Сармут на самом деле не винил юношу. Он уже несколько раз подталкивал Мэйкэду этим сообщением — или его вариантом — и задавался вопросом, думал ли Жоунс, что бой, который устроили батареи мыса Тоу, потряс его нервы. К сожалению, он не мог объяснить свои мотивы своему флаг-лейтенанту… так же, как не мог прямо сказать и объяснить их Мэйкэду.
Он снова подумал о том, чтобы приказать «Мэнтиру» взять инициативу в свои руки, но все аргументы Жэзтро против этого решения все еще оставались в силе.
Да, они это делают. И ты не знаешь, что все будет так плохо, как ты боишься, Данкин, — сказал он себе. — Если уж на то пошло, даже если бы ты рассказал об этом Хейнзу, он бы только указал, что нам все еще нужно форсировать канал и очистить чертовы морские бомбы, и сказал бы тебе, что это ничего не меняет, и он был бы прав. Это ничего не меняет… кроме того, какие люди — и сколько из них — возможно, вот-вот будут убиты.
— Очень хорошо, — сказал он. — Поднимите сигнал к продолжению.
— Мы подходим, сэр, — сказал старшина Халис, и Зошуа Мэйкэду закончил жевать и поспешно проглотил.
— Понял, — сказал он, сунул остатки сэндвича в карман и пополз вперед. Халис протиснулся мимо него, когда они поменялись местами, и лейтенант вернулся на свое место со своей двойной трубой. Проведя в воздухе более шести часов, он и Халис были зверски голодны, когда боцман Микджиликуди отправил им обед по линии передачи. Халис поел первым, в то время как Мэйкэду продолжал наблюдать, затем старшина сменил его.
И я почти закончил есть, — со смешком подумал лейтенант, поднимая двойную трубу.
Этот смешок был немного натянутым. Зошуа Мэйкэду был почти таким же неудержимым, каким и был молодой человек, но его взгляд виверны показал ему слишком много бойни в этот день. Он видел все, и было еще хуже, что это было так далеко, так крошечно. Он слышал грохот орудий эскадры и видел, как снаряды разрывались по всем доларским укреплениям, но это было все равно, что наблюдать, как игрушки сражаются с игрушками… пока он не поднял свою двойную трубу и не увидел умирающие «игрушки», корчащиеся в агонии всякий раз, когда дым рассеивался. Он также видел, как доларские снаряды попали в «Эрейстор», «Ривербенд» и «Гейрмин», и ему было интересно, сколько людей, которых он знал на борту этих кораблей, было убито или ранено.
Никто никогда не обещал, что это будет легко, — напомнил он себе, наводя трубу на «Эрейстор», который снова неуклонно приближался к врагу.
— Сообщение от адмирала Сармута, сэр, — сказал Халис. Мэйкэду оглянулся через плечо на старшину, который держал в руках листок бумаги, который он только что вынул из цилиндра для сообщений.
— Прочти его.
— Да, сэр. — «Не забывайте сообщать обо всем, — это слово подчеркнуто дважды, сэр, — необычном. Особенно — три подчеркивания на этом, сэр — любых военных кораблях или плавающих ракетных установках». Вот и все, сэр.
Мэйкэду хмыкнул в знак согласия и нахмурился, когда снова повернулся к открывшейся внизу панораме, направив свою двойную трубу на остров Рекерс. Адмирал Сармут лично проинструктировал их перед стартом, и его инструкции были очень четкими. Это было не похоже на него — повторяться — и, особенно, повторяться так часто, — и Мэйкэду не мог не задаться вопросом, знал ли адмирал что-то, чего не знали остальные. Если бы он это сделал, лейтенант не мог себе представить, что бы это могло быть. Он уже обследовал остров Рекерс так тщательно, как только мог с такого расстояния, и доложил обо всем, что видел.
Было очевидно, что эта цель будет более трудной задачей, чем мыс Тоу. Были видны только самые дула длинных, смертоносных орудий Фалтина батарей, выглядывающие из гораздо меньших — и более труднодоступных — амбразур, чем показывали батареи мыса Тоу. Сам парапет тоже выглядел вдвое толще. Он уже передал эту информацию, и он был так же рад, что они не ждали еще несколько пятидневок, поскольку было ясно, что доларцы все еще насыпали свежую грязь, чтобы добавить еще больше ширины и глубины парапету. На самом деле, они, должно быть, делали это до самой последней минуты, подумал он, изучая полдюжины барж, пришвартованных за островом. Очевидно, у них была очень мелкая осадка, учитывая, насколько мала глубина воды на мелководье Брокен-Кил, между островом и материком. На самом деле, учитывая состояние прилива, в данный момент они должны были сильно сесть на мель, что, вероятно, объясняло, почему они не убежали. Две из них — совсем немного меньше остальных — были пусты, хотя вокруг их открытых трюмов все еще было разбросано несколько куч грязи. Очевидно, тот, кто размахивал лопатами, не очень-то беспокоился о том, чтобы получить все это. Но остальные четыре были засыпаны еще большим количеством земли, предназначенной для парапета. На самом деле, грязь была навалена так высоко, что он был удивлен, как они вообще смогли переправить эти проклятые штуки через отмель.