К. Чуковский (тоже не дурак!) развозил по всем ярмарочным городам ходкий товар: имена Кручёных, Бурлюков, Хлебникова…
Ф. Сологуб схватил шапку И. Северянина, чтобы прикрыть свой облысевший талантик.
Василий Брюсов привычно жевал страницами «Русской Мысли» поэзию Маяковского и Лившица.
Брось, Вася, это тебе не пробка!..
Не затем ли старички гладили нас по головке, чтобы из искр нашей вызывающей поэзии наскоро сшить себе электро-пояс для общения с музами?..
Эти субъекты дали повод табуну молодых людей, раньше без определенных занятий, наброситься на литературу и показать свое гримасничающее лицо: обсвистанный ветрами «Мезонин поэзии», «Петербургский глашатай» и др.
А рядом выползала свора адамов с пробором – Гумилев, С. Маковский, С. Городецкий, Пяст, попробовавшая прицепить вывеску акмеизма и аполлонизма на потускневшие песни о тульских самоварах и игрушечных львах, а потом начала кружиться пёстрым хороводом вокруг утвердившихся футуристов…
Сегодня мы выплёвываем навязшее на наших зубах прошлое, заявляя:
1) все футуристы объединены только нашей группой.
2) мы отбросили наши случайные клички эго и кубо и объединились в единую литературную компания футуристов.
Давид Бурлюк, Алексей Кручёных, Бенедикт Лившиц, Владимир Маяковский, Игорь Северянин, Виктор Хлебников.2
Северянин был ещё напечатан в двух-трёх будетлянских книгах, но этим дело и ограничилось. Никакого серьёзного союза у нас с этим «дамским мармеладом» и певцом отдельных кабинетов, конечно, не могло быть. Закончилась эта случайная связь весьма скоро: в 1914 г. Северянин поехал в турне по России вместе с Маяковским, Бурлюком и В. Каменским. После нескольких выступлений будетляне поссорились с Северяниным и бросили его «где-то в смрадной Керчи», по собственному выражению пострадавшего.
Помню, Маяковский мне рассказывал:
– Северянин скоро понял, что мы можем и без него обойтись. Каждый из нас мог и доклад сделать, и стихи прочесть. А он что? Только стишки, да и те Каменский мог прогнусавить не хуже самого автора!
Северянин в злобе разразился несколькими стишонками с заметным привкусом «доноса по начальству» –
О Маяковском франтоватая моська пищала:
И т. п.4
Будетляне прошли мимо…
Ни своим прошлым, как видно из предыдущих глав, ни своим будущим, как это показала история, – мы не были связаны с фабрикантами поэз для мещанских девиц.
Будетляне нашли себе более подходящих и прочных союзников. В конце 1915 г. вышел сборник «Взял», где вместе с Маяковским, Хлебниковым, Бурлюком и др. впервые напечатался Осип Брик и выступил в компании будетлян Виктор Шкловский (до этого он самостоятельно выпустил брошюру «Воскрешение слова», где защищал наши позиции).
Сборник «Взял» подводил некоторые итоги кубофутуризма:
– Сегодня все футуристы. Народ футурист.
– Футуризм мёртвой хваткой ВЗЯЛ Россию.
– Сегодня в наших руках <…> вместо погремушки шута – чертёж зодчего, и голос футуризма, вчера ещё мягкий от сантиментальной мечтательности, сегодня выльется в медь проповеди.5
Будетляне чувствовали, что расшвырять тлетворных Сологубов и Мережковских, чахлых Кузминых, Гумилёвых и Пястов – эти полутрупы (по выражению Хлебникова) – скорей работа ассенизаторов.
Пробиться сквозь гнилую муть и туман мещанского искусства, дать образцы по-новому звучащих, бодрых и резких речей, – конечно, большая победа, но далеко ещё не всё.
Нас ждали более серьёзные задачи.
Великие события вскоре поставили вопрос – сумеем ли мы не только разгонять нечисть и выкорчевывать пни, но и запеть высокие песни строителей на завоёванном поле.
Сможет ли бурливая река не только опрокидывать ветхие постройки, но и вращать турбины на потребу обновлённой жизни.
В ногу с эпохой (Футуристы и Октябрь)*
Будетляне начали свое наступление в 1911-12 – в годы нового подъема освободительной борьбы пролетариата. Кубофутуристы слышали шаги эпохи, чувствовали время, ждали социальных потрясений. Еще в 1912, в «Пощечине общественному вкусу», В. Хлебников, давая сводку годов разрушения великих империй, доходит и до 1917. Оставшиеся одному ему известными вычисления и, главное, чувство конца дают ему возможность точно обозначить время катастрофы.