– Кондитерская «Фея», – злобно пропыхтела Кристина. – Креативщики фиговы!
Фея, сбежавшая с вывески кондитерской, принялась озираться, будто что-то услышала. Пользуясь этим, водитель снегоуборочной машины вскочил и нырнул в покрывающие дорогу пушистые облака. Кристина поспешно направила чехол вниз, скрываясь из поля зрения.
– Гадость кружевная, – буркнула Кристина. Потом повернулась к инквизитору. – Значит, так, пока она не сбила нас этим кремом, действуем одновременно. Вы бросаете в нее поглотители магии, а я тем временем плету заклинания.
Она принялась рыться в сумке, вынимая кругляши поглотителей. Те напоминали крупную гальку и мгновенно вытягивали излишки магии из предметов и магических существ.
– Кружевная гадость. Звучит поэтично, – прокомментировал Лещинский, медленно убирая руку. – Вы боретесь с ними с помощью поглотителей?
– Сейчас да, – вскинула голову Кристина. – Нужно ненадолго остановить эту… поэтичную гадость, и я успею сплести возвратные чары. Если ее не задержать, она и нас превратит в пародию на торт!
– Тогда оставьте в покое эти штуки, все равно я промахнусь. Я сам ее нейтрализую. – Лещинский покосился на перетекающую через край крыши массу крема. Пышная сладкая лавина обрушилась на тротуар.
– Точно, – пробормотала Кристина, опуская сумку. Она и забыла, что инквизиторы владели антимагией не хуже, чем обычными чарами. Иначе не поймали бы и половины магов-преступников. – Тогда… готовы? Летим.
Она швырнула «ковер-самолет» вверх. А потом, едва тот приподнялся над уровнем крыши, – сразу вперед.
Лещинский и фея атаковали одновременно. Инквизитор перегнулся через край чехла и выбросил руку перед собой, будто отправляя в фею что-то невидимое. И в ту же секунду она взмахнула палочкой. Вблизи волшебная палочка соперничала размером с бейсбольной битой. И орудовала фея ею тоже как битой. Замахнулась изо всех сил, с кончика сорвался сноп искр… и бита замерла в высшей точке. Но было уже поздно.
Сноп искр превратился в облако жирного желтого крема. И всем своим весом обрушился на «ковер-самолет»!
«Хорошо, что невысоко поднялись», – успела подумать Кристина, прежде чем ее прибило к крыше. Чувство было такое, будто сверху свалилась гигантская перина. Ее поволокло, перевернуло, в нос, глаза и рот забился крем, заставляя судорожно чихать и откашливаться. Глаза заслезились, как от едкого-едкого мыла. Кристина, забыв обо всем, потянулась к ним руками, и тут гравитация поймала ее своей неумолимой хваткой.
Все еще яростно растирая глаза, Кристина рухнула на спину. Мгновение спустя что-то ударило в плечо. Она поморгала – и увидела лицо Лещинского совсем рядом со своим. Он свалился сверху и навис над ней, опираясь на полусогнутые руки. Потом растерянно, как в трансе, облизнулся, глотая крем.
– Мне нравится ваш город… – выдохнул он и откатился в сторону. Горы крема окутали его, как куклу вуду, упрятанную в вату. Кристина осторожно приподнялась.
Что ж, сработал он отменно. Фея с битой не двигалась. Это был уже не живой человек, а тонкая бумажная фигурка, невесть как держащаяся вертикально. Магия ушла из нее, рекламный персонаж снова стал рекламным персонажем. Куском бумаги, отклеившимся от плаката у входа в кондитерскую.
– Не расслабляйтесь, – сказала Кристина. – Вам, как инквизитору, еще следы заметать.
Донесшийся снизу обреченный стон оповестил, что Лещинский проникся масштабом предстоящих работ. Она пнула ногой сладкую массу.
Пара движений руки, простенький магический узор – и фея бесследно исчезла. Остались только сугробы из взбитых сливок и яичных белков. Снизу доносились возгласы. Кто-то ругался, кто-то на одной ноте повторял: «Офигеть! Офигеть!» Щелкали камеры телефонов.
Во рту поселилась омерзительная химическая сладость. По колено утопая в креме, Кристина добралась до небольшого бортика и выглянула вниз, на центральную площадь.
Ведьмы были там – втолковывали что-то стремительно увеличивающейся толпе. Ежесекундно полыхали вспышки. Нужно было срочно что-то делать. Такое даже аварией на кондитерской фабрике не объяснишь – нет в центре города кондитерских фабрик! Только пресловутая «Фея», закупающая пирожные и торты у рукастых надомников в пригороде и продающая втридорога под видом французской выпечки.
Кристина оглянулась в поисках инквизитора и поняла, что потеряла его. Он скрылся в глубине кремовых сугробов. Уснул он там, что ли? Нашел время!
– Стефан… простите, как вас по отчеству? – позвала она. – Не поможете?