Наконец, Зализняк поравнялся с Шило.
- Остановись! Посоветуемся.
Шило с казаками остановились.
- Хлев находится в загоне, за селом Медвин со стороны Лысянки. В село не заходим. Проскочим его по Лысянской дороге. Часть своего отряда пошлешь по дороге, чтобы они проскакали мимо загона и за сажени две развернулись обратно. Ты, с другой частью отряда перед загоном свернешь в поле. Подойдете к загону, когда обратно будут скакать те, которые вначале проскачут загон. Затем вместе ты с тыла, а те с фронта накинетесь на загон. Смотрите, чтобы никто не смог уйти к основному отряду.
Зализняк пустил Орлика во всю силу. Вихрем мчался Орлик по дороге. Наконец, впереди замаячили две фигуры, одна ближе, другая, маленькая, как букашка, подальше.
“Быстро скачет хлопчик, раз Роман до сих пор не смог его догнать”, - подумал Максим.
Может быть, Роман так и не догнал бы Петрика, если бы тот сам, услышав топот, не оглянулся. Через несколько минут с ним поравнялись Роман, потом Максим.
- Вернемся? – ухватил Роман за повод коня Петрика, и вопросительно посмотрел на Зализняка.
- Теперь уже все равно, вон уже загон виднеется, – распорядился Зализняк Петрик, езжай сейчас же назад.
Максим выхватил саблю и, помахав ею, оглянулся назад. Шило понял сигнал атамана и на скаку повернул налево. Теперь отряд гайдамаков разделился на две части.
Роман тоже продолжал движение, припав к гриве. Попробовал, как идет из ножен сабля, крепче оперся в стременах. “Не видно возле загона никого, может, уехали шляхтичи уже?
164
– подумал он. – Но кто-то суетится, а вот кто-то есть”.
И вдруг взгляд Романа упал налево. Выкрикивая что-то, уцепившись за повод, скакал Петрик. У Романа перехватило дыхание. Хотел крикнуть, но понял – напрасно. Дал коню шпоры, усталый конь изо всех сил рвал копытами землю. “Куда же? Куда же он?!“ – увидел, как Петрик поворачивает коня вдоль загона. Роман тоже дернул повод и свернул в жито. Конь замедлил бег. В этот миг от загона прозвучало несколько выстрелов. Роман не слышал свист пуль, только увидел, как споткнулся конь Петрика, и мальчик вылетел из седла. Роман поскакал туда и спустя мгновение увидел Петрика, который стоял в жите, испуганно глядя на убитого коня. А позади уже глухо стучали десятки копыт.
- Растопчут! – крикнул Роман и, перегнувшись с коня, подхватил мальчугана обеими руками, кинул его впереди себя на седло.
Несколько поодаль, возле хлева, не переставая, гремели выстрелы. Конь мчал Романа и Петрика прямо туда. Роман хотел свернуть в жито, и вдруг Петрик изо всех сил сжал его левую руку.
- Он! Изменник!
Роман повернул голову. В несколько саженей от себя он увидел под тыном маленькие круглые глаза, они испуганно и зло смотрели из-под мохнатой шапки. Это
длилось всего лишь мгновение. Человек в мохнатой шапке качнул головой и подбросил над тыном руку с пистолетом. Молниеносным движением, повернувшись в седле, Роман прижал мальчика к себе, прикрыв его. Треснул выстрел. Петрик невольно зажмурил глаза, а когда открыл их – страшное место осталось позади. Конь мчал их все дальше и дальше в
жито.
- Куда же мы, к сараю правьте! – крикнул Петрик.
Но тут он вдруг почувствовал, как ослабели руки Романа, как выпустил тот его. Потом послышался тихий стон. Петрик успел схватиться за гриву, повиснуть на ней.
- Дядя, дядя Роман, что с вами?
Но Романа уже в седле не было.
Максим вытер о колени саблю. Все было кончено. За тыном возле хлева валялись порубленные и пострелянные шляхтичи. Двое их них рассечены саблей Максима. Одного Зализняк зарубил, перелетая на коне через тын, за которым засели жолнеры, другого уже во дворе.
Гайдамаки сносили во двор убитых товарищей. К Зализняку подъехал Шило.
- Парубка в жите убили, того, что хлопца догонял.
- Романа?! – Максим почувствовал, как больно укололо возле сердца.
Несколько минут он сидел неподвижно в седле, потом медленно опустил повод Орлику на шею и слез на землю. Молча побрел в жито вслед за сотником. В голове роились какие-то обрывки мыслей, воспоминаний. После смерти отца он еще никогда не чувствовал себя так, как сейчас. Возможно, до его слуха долетел тонкий детский плач. Максим вздрогнул и пошел быстрее. Через десяток шагов он остановился. Несколько гайдамаков, что стояли полукругом, расступились, давая место атаману. Роман лежал на земле, раскинув по земле руки, над ним, низко склонив колосья, печально шептала рожь.