211
связанные нога к ноге, лежали паны и шляхтичи.
С ними Швачка не разговаривал. Но, когда они уже были мертвы, он, отложив в сторону обух, спрашивал крестьян, привезших к нему добычу:
- Что было у твоего пана? Палаты были? Кони были? (холопы кивали головами). Вашим трудом кабаны жирели, вашим трудом палаты ставили – себе и берите их. – И добавлял, потирая руки: - чисто будет на Украине: не то что пан, а и дух панский не спасется с Украины.
А затем, очистив ловкими пальцами перо, становился у высокого аналоя, взятого им в каком-то костеле, и писал твердым кривым почерком: “Киевскому генерал-губернатору Воейкову. Вышедший в Польшу по указу ее императорского величества на истребление ляхов полковник Швачка доносит: панов побито нами…” и хмурил мохнатые брови, вспоминая нужное число.
XX
Полковник Швачка отправил в Киев опытного казака Василия, чтобы тот рассказывал местным горожанам о восстании и приглашал желающих присоединиться к его отряду. На его призыв отозвались 50 молодых украинцев из Киева, которые перешли границу, где охраняли русские войска, и объединились со Швачкой. Большой отряд из Запорожья, около 40 человек, тоже пришел и объединился с войском Швачки. Все это свидетельствует, что он имел очень большой авторитет среди казаков и селян. Очень быстро его отряд насчитывал уже тысячи человек, хотя его войско было очень
разнородное: запорожские казаки, казаки надворной милиции, правобережные селяне и киевские горожане, даже украинский шляхтич с Волыни.
Швачка поделил свое войско на сотни и очень быстро освободил от поляков районы Богуслава, Белой Церкви и Василькова. Первый вооруженный конфликт с русским войском у него случился, когда он преследовал поляков на Триполье. Тогда русские части стали на защиту поляков, но колии приняли бой и заставили россиян отойти за кордон.
После этого Швачка некоторое время находился в Фастове. Его очень волновал тот факт, что русские войска выступили против украинских повстанцев. Он пытался понять - это был просто случайный инцидент, которые случались во время войны?
Швачка был грамотным казаком, он переписывался не только с российской, но и с польской властью. В письмах Швачки к российскому генерал-губернатору в Киеве
нескрываемое удивление, что последний “держит руку за ляхов”, так как коли действуют по поручению “нашего полковника Зализняка”. Здесь появляется известие “Золотая грамота”, доверяя его письму, повстанцы были уверены, что они действуют по
поручению, или меньше, согласно с волей русской царицы Екатерины II. Именно поэтому Швачка не смог сделать правильных выводов относительно намерений русского
правительства сразу после вооруженного столкновения на Триполье. Он стал подозревать, что православные братья задумали что-то плохое, и поэтому на переговоры с Воейковым Швачка и Журба появились не сами, а послали посольство в составе трех казаков.
212
Воейков арестовал всех троих и после допроса отправил одного из них в Фастов с предложением Швачке и Журбе сдаться вместе со всем войском русскому командованию на Левобережье.
Воейков показал повстанцам, какое настоящее отношение к ним русского правительства. Швачка и Журба отказались от такого предложения и продолжали борьбу, но теперь не только с поляками, но и с русскими войсками.
В начале июля Швачка разделил свой отряд: Журба с тремя сотнями ушел дальше на запад, а сам Швачка подался в Богуслав. По поручению генерал-губернатора Воейкова против Швачки был отправлен московский карабинерский полк под командованием полковника Протасова, который окружил Швачку в районе Богуслава. Швачке было предложено сдаться, он отклонил предложение. Повстанцы дали бой и вышли из окружения, но много было убито, а сам Швачка вместе с 68 бойцами попал в плен, так как имел тяжелое ранение.
XXI
Заместитель Швачки Андрей Журба имел настоящее имя Василий Тесленко. Новое имя и фамилию он взял, так делали и другие казаки, когда пристал к гайдамакам. Журба один из тех, которые вместе с Зализняком пришел в Матронинский монастырь. Он был эрудированный и грамотный, поэтому сразу стал правой рукой атамана Швачки и оставался при нем около двух месяцев.