Кто же сочинил ее? Ведь она была, ведь она существовала в действительности, люди держали ее в руках – плотный белый свиток, сверкающий золотом букв с алой печатью на толстом шнуре. Поляки утверждали, будто сочинил ее какой-то досужий монах – подозревали даже Мелхиседека Значко-Яворского, но с достоверностью
выяснить, кто был ее автором, не удалось по сей день никому.
227
III
В штаб корпуса, кроме генералов, были приглашены лишь старшие офицеры, командиры бригад и полков. Среди них только Кологривов имел чин поручика. Но он был вызван тоже, как командир третьего гусарского полка. Для чего их собрали, Кологривов не успел узнать, он немного запоздал. Пока он раздевался и разыскивал знакомых офицеров, обе половинки двери, что вела в кабинет командира, раскрылись, и молодой генерал-майор пригласил входить. Кречетников поздоровался с каждым отдельно, указал на стулья. Он долго перебирал на столе какие-то бумаги, недовольно хмурился – видно, не находя ту, что была ему нужна – и сухо покашливал. Потом высморкался в шелковый платок и заговорил скрипучим голосом:
- Господа офицеры, как вам уже известно, в этом крае, в польской Украине, произошли большие беспорядки. Крестьяне подняли бунт – перестали слушать своих господ. А это противно всем законам. Вы знаете, как это опасно, если бы такой бунт произошел в Великороссии. – Кречетников обвел взглядом присутствующих, понизил голос и стал говорить менее официально: - Граф Румянцев прислал мен вчера письмо, под его защиту бежал от бунтовщиков князь Иосиф Потоцкий. Страшные вещи рассказывает князь. Гайдамаки убивают всех дворян, начальников. Этот бунт может переброситься в Великороссию, он нарушает спокойствие всей нашей империи. – Генерал снова повысил голос. – Бунтовщики угрожают командам, которые дают убежище польским дворянам. Среди гайдамаков есть наши солдаты. Позор, господа! Нам стало известно, что солдаты роты капитана Сухотина Ряжского пехотного полка вместе с бунтовщиками ограбили поместье помещика Ковалевского. К бунтовщикам также присоединился и один из эскадронов донских казаков, какой-то бандурист (слово “бандурист” Кречетников прочитал по бумажке, лежавшей перед ним) – есть тут такие бродячие музыканты – навел их на дворянское поместье близ Чигирина. К бунтовщикам примкнул обер-офицер Марьянович. А несколько дней тому назад нам стало известно, что посланный с командой для вербовки солдат в пикинерию Черного гусарского полка капитан Станкевич тоже изменил присяге.
Кречетников замолк и кивком головы подозвал к себе штабного офицера. Тот вынул из ящика заранее развернутую карту и положил перед генералом. Кречетников некоторое время молча смотрел в нее и, ткнув куда-то пальцем, негромко, словно самому себе, проговорил:
- Сейчас он находится вот тут, в местечке Смела. Уже послали схватить его, - Кречетников откинулся в кресле и положил руки на стол. - Нами получено указание, по которому надлежит совершить военные экзекуции по отношению к гайдамакам. На просьбу графа Румянцева уже послан под Белую Церковь против атамана Швачки полковник Протасов. Приказы о выступлении против гайдамаков направлены полковнику Чорбе и бригадиру Черткову. Нам также велено договориться с кошевым Запорожской Сечи и с Елисанской ордой, чтобы они не пускали бандитов на свои земли. А главное –
надо рассеять шайку атамана Зализняка, именуемого чернью гетманом, и схватить его, а
также бунтовщика Гонту. Мы долго думали, кто сделает это. Прискорбно, господа, но мы
228
не можем доверить это всем военным командам. Солдаты тоже могут примкнуть к бунтовщикам. Военные экзекуции против Зализняка проведут как наиболее надежные третий гусарский и Каргопольский карабинерский полки. Они почти полностью состоят из верховных донских казаков, людей надежных и российскому престолу преданных.
Э-т… - какое-то мгновение Кречетников держал рот открытым, очевидно, пытаясь вспомнить что-то, но, так и не припомнив, снова откашлялся:
- Теперь, господа офицеры, вы знаете, как вам поступать, когда близко от расположения неверных вам полков появятся гайдамаки. Думаю, что всем понятно, - Кречетников поднял голову, впился взглядом в молодого подполковника, командира Рязанского полка, который сидел, полуоткрыв рот.
- Точно так, ваше сиятельство, - отвечал тот, мы им такого зададим, что не только у них, но и у наших мужиков навсегда отпадет охота бунтовать.