Кречетников не ответил на эти слова, а, кивнув головой, промолвил:
- Можете идти.
Когда офицеры уходили, Кречетников приказал Гурьеву и Кологривову подождать его и задержаться на какое-то время. Сам вышел с офицерами.
- Много у Зализняка войска? – обратился Кологривов к Гурьеву.
Тот пожал плечами:
- Не знаю, генерал скажет.
- А как вам Станкевич? Такое пятно на всех офицеров корпуса! Разве я не говорил о нем раньше? И все знали: книжки всякие, в карты не играл. Давно его нужно было к отставке вынудить.
Гурьев ничего не ответил, только скривил в загадочную усмешку полные красивые губы, прищурил глаза. Странные они были у него – заискивающие, масляные и вместе с тем холодные и жестокие.
- Говорят, эти бандиты награбили множество золота, на возах в бочках его возят!
Гурьев не успел ответить, как в комнату, потирая руки, вошел Кречетников. Он уселся в глубокое удобное кресло, подвинул к себе карту, несколько бумаг и жестом пригласил Гурьева и Кологривова сесть поближе.
- Поговорим подробнее о ваших действиях. Но сначала прочтите грамоту ее величества императрицы. Я уже приказал переписать ее, вы возьмете с собой по нескольку копий. Однако оглашать ее лучше тогда, когда мы разобьем основные силы гайдамаков. Пусть они ничего не знают. Теперь читайте.
“Божьей милостью мы, Екатерина II, Императрица и Самодержица Всероссийская. Мы вынуждены с крайней печалью слышать, что единоверцы наши, вместо того, чтобы приносить Всевышнему хвалу, начали творить беспорядки, особливо крестьяне, отбросив необходимое послушание как начальству, так и своим помещикам, затеяли в разных местах убийства и иные богопротивные действия. Мы приказали неотложно всем нашим начальникам войск, кои находятся как в Польше, так и на ее границах, чтобы они продолжали всесторонне для ловли и искоренения этих разбойников и их сообщников, чтобы они были преданы нужной каре…” Так писала Екатерина II, Императрица
Всероссийская и покровительница всего православного люда, издававшая книги и
журналы, в которых призывала “любить ближних и паче всего поселян”, посылала письма
229
великому просветителю Вольтеру с кровавой болтовней о равенстве людей на земле, всепрощении, облегчения бедствий народа.
IV
Три недели подряд после провозглашения в Умани Гетманщины шли победоносные бои по всему Правобережью. Поляки оказались неспособными противостоять хорошо вооруженным мобильным повстанческим отрядам. Казалось, что молодое Украинское государство достаточно укрепило свои позиции, чтобы быть признанным своими соседями. Как говорят на Слобожанщине, сталось не так, как гадалось. Даже зная о разрушенном государстве Палия и подавлении восстания полковника Варлана, колии надеялись, что на этот раз одноверы (русские) их поддержат. Но меньше всего России была нужна независимая республика, да еще и образованная вследствие восстания селян. Поэтому русское правительство любезно оказало Польше вооруженную помощь против украинских бунтовщиков.
В конце июня 1768-го года на занятую повстанцами территорию вошли формирования русской армии. Войска генерала Кречетникова, которые находились на Подолье, поддерживали польского короля Станислава Августа в борьбе против его политических противников – барских конфедератов – были приведены в боевую готовность, однако не спешили атаковать повстанческие отряды. Они ожидали прихода на Правобережье частей генерала Воейкова и генерала Румянцева с Левобережья.
Тем не менее, колии ожидали, что русские будут помогать королю, поведут боевые действия против восставших. Но это случится, они надеялись, нескоро.
Однако их мнение оправдалось раньше, чем они полагали, и гроза наступила с той стороны, откуда они всего меньше ожидали ее. Русское правительство сочло необходимым принять участие в водворении порядка в русских областях, принадлежавших Польше и снабдили соответственными инструкциями генерала Кречетникова, осаждавшего в то время отряд конфедератов в Бердичеве. Кречетников отправил в Умань полк донских казаков под начальством полковника Гурьева с поручением усмирить восставших селян, и вслед за Гурьевым послал туда же отряд пехоты.
Русские генералы не желали биться с обстрелянной армией повстанцев, и они решили пойти на хитрость. В назначенное время началась наступательная операция, направленная на разрушение главного центра Гетманщины. Кречетников отдал приказ двум своим полкам под командованием полковника Кологривова и полковника Гурьева идти на Умань. Дозорные в войсковом лагере под Уманью заметили подход больших войсковых частей и объявили тревогу в Умани. Но русские не настраивались на бой, они остановились и отправили гонцов в ставку Зализняка и Гонты. Посланцы лицемерно доказывали преданность гетману, даже говорили, что части русской армии идут на