- Верно. Это совсем неплохо, - промолвил Жила и, закрываясь от ветра рукавом, крикнул: - Василь, кресало у тебя?
- У меня, - послышалось в нескольких шагах впереди. – А что, на табачок разжился?
- Разжился. На всех хватит. Так и передай передним. А кресало приготовь. Эх, и курнем же.
254
II
Положение Мелхиседека Значко-Яворского после “колиивщины” оказалось весьма
шатким и сложным. Несмотря на то, что он вместе с переяславским “владыкой” Геврасием Линцевским в своих посланиях к прихожанам красноречиво уговаривал крестьян не бунтовать, несмотря на то, что в момент восстания его даже не было на Правобережье. Князь Репнин сообщил графу Панину, что переяславский епископ Геврасий Линцевский и матронинский игумен Мелхиседек Яворский были вдохновителями “волнений на Украине”.
Екатерина, сильно озабоченная тем трудным положением, в которое поставило ее дипломатию восстание украинских крестьян, гневно обрушилась на новонайденных зачинщиков мятежа.
“Я велю синоду, - писала она Панину, - моим именем призвать переяславского епископа сюда и от него требовать отчета, до чего он мешается в заграничные дела без повеления”.
“Все сии беспорядки, - писал в свою очередь Панин, - происходят от попущения Геврасия Линцевского, и особенно по проискам игумена Мелхиседека”, “… о беспокойном нраве которого довольно и предовольно мы уже сведомы”.
В ноябре 1768-го года Геврасий Линцевский по распоряжению синода был удален из Переяславля и переведен в Киев. Мелхиседек переведен в Михайловский монастырь. На его же место, в Матронинский монастырь, был назначен игуменом другой монах, которому синод вменил в обязанность ”не создавать ни под каким видом причины к каким-нибудь неудовольствиям и раздорам”.
Мелхиседек больше не возвращался в Матронинский монастырь. Он продолжал свою карьеру на Левобережье: был игуменом Переяславского, Михайловского, Киево-Видобицкого, наместником Киево-Софиевского, архимандритом Лубенского и Глуховского монастырей. В Глухове он и умер в 1809-ом году.
III
Русская армия, убрав у повстанцев руководителей, нанесла разрушительный удар существованию гайдаматчины, но это был не конец борьбы украинского народа против Польши. Места повстанческих атаманов, которые погибли или попали в плен, заняли другие. Остатки отряда Майбороды возглавил Станкевич, а наследником Швачки стал Заяц, который принял имя Швачки, чтобы запутать врагов и поддержать дух украинцев, которые верили, что их уважаемый Швачка не в московском плену, а ведет борьбу за Украину.
По всему Правобережью шли жестокие бои. Поляки рано начали возвращаться на Украину, за что жестоко поплатились. 19-го июня 1768-го года повстанческие отряды захватили городки Тетив и Ставище, уничтожили там всех поляков и отдали их
255
имущество украинским селянам и горожанам. В селе Белый Каменец возле Могилева над Днестром отряд колиив вступил в бой и разбил польский отряд, спаслись только те, которые прятались в траве. И таких случаев делалось, чем дальше, тем больше, возрождались традиции партизанских боевых действий времен гайдаматчины, когда каждый отряд действовал отдельно. Каждый атаман сам принимал решение, не спрашивая ни у кого позволения. Никто не мог догадаться, где и когда появятся повстанцы, и поляки снова начали бояться за свою жизнь и свое имущество. Вот что говорится в письме во Львов, которое было послано с Подолья 12-го августа 1768-го года: “Обыватели польские и украинские (польская шляхта Подольского, Брацлавского и Киевского воеводств) обеспечили универсалом ясновельможного Броницкого, повернулись в свои имения и были порезаны бунтовщиками, а другие бегством еле спасли свою жизнь”. А в письме от 31-го августа появилась нота: “Холопские бунты, говорят, что они катятся все ближе к Львову и подавленными, очевидно, быть не могут”.
Поляки, наконец, поняли, что они рано праздновали победу: колии, даже лишенные своих руководителей, им не по зубам. Но поляки недаром рассчитывали на продолжение помощи русского правительства в борьбе с украинскими повстанцами. По их просьбе была собрана конфедерация, на которой русские войсковые должностные чины убеждали представителей Речи Посполитой, что помощь будет оказана в ближайшее время. Генерал Кречетников передал представителю польской короны графу Броницкому убеждение русской царицы, что она полностью разделяет гнев поляков к холопскому бунту. Даже сразу за приказом Кречетникова русские войска пошли на Винницу, Меджибок и через Бар до Тернополя. Таким образом, Россия перешла от отдельных войсковых операций до полномасштабной интервенции на стороне Польши. И чтобы ни у кого не осталось каких-то сомнений или надежд, был издан известный манифест Екатерины II о 29-го июля 1768-го года, в котором она провозгласила, что украинские повстанцы – это “разбойники, воры” и призывала их немедленно сложить оружие и возвратиться к работе. Теперь большинство колиив поняли, что московское правительство также враждебно к ним, как и польское, и они могут вести войну с единоверцами. Теперь уже никто из руководителей не имел веры предложениям по переговорам со стороны офицеров русской армии, и их обещаниям царицынского прощения в случае сложения оружия тоже не верили. Русских солдат также встречали пулями и копьями, как и польских вояк. Бои шли жестокие, на стороне русских был перевес в вооружении, они имели возможность вводить в бой новые отряды вояк в случае необходимости. Украинские повстанцы были вне закона, им трудно было достать оружие, к тому же теперь, когда колии уже не были победителями, к ним меньше хотели присоединиться селян и мещан. Повстанцы вынуждены были биться, так как им некуда было отступать, они уже не могли возвращаться к своим семьям домой. На их руках было много крови, европейской, польской, а теперь и русской, поэтому колии должны были пройти свою дорогу до конца. Главнокомандующий русских войск на Правобережной Украине генерал Кречетников в своих нотах обещал дать кровавые сражения с повстанцами. Таковыми были: бой отряда под командою поручика Тербухвича с колиями последними днями июля под Днестром, бой поручика Кологривова в августе в районе Умань-Саврань-Могилев, передвижении новых отрядов до Житомира и Меджибока. В рапорте князя Мещерского генералу Кречетникову, датированному 13-го