Несколько месяцев слонялся Федор по Запорожью, имел разную работу, но ни одна из них не пришлась там Федору по сердцу. Он решил бросить Запорожье и вернуться домой,
XXV
Однажды Роман с Неживым и несколькими гайдамаками возвращались из соседнего села. И заехали на хутор попить воды. Встретил их старик пасечник. Когда он узнал, кто у него в гостях, то вынес не воды, а ведро настоянного на ячмене кленового сока. Гайдамаки уселись на колоде около ворот и, похваливая напиток, расспрашивали у старика о житье-бытье. Дед говорил неохотно, и все время почему-то поглядывал на Неживого, словно испытывал его. Когда тот, поблагодарив за угощение, взялся за повод, дед остановил его:
- Постой-ка, дело есть к тебе. Был бы ты не мельниковский, не признался бы и тебе. Только гляди не подведи меня на старости лет. Даешь обещание сделать то, что я попрошу?
- Обещанного три года ждут… Ты не обижайся, диду, это я в шутку сказал. Не
109
знаю, какая у тебя просьба.
- Ты ее сможешь выполнить. Кладешь крест? А то не скажу.
- Ладно, кладу, - усмехнулся Семен. – Говори быстрее, нам ехать надо.
- Перекрестись!
- На духу я, что ли? Ну, вот тебе крест, - начинает уже сердиться Неживой.
Дед еще раз почему-то оглянулся и, наклонившись к Семену, заговорил:
- У меня в клуне парень скрывается. Он еще зимой, похоронив невесту, ушел из Медвина, с надеждой попасть к запорожцам. По пути, в Богуславе, сжег панское поместье, в отместку за смерть невесты, которая была взята в поместье из Медвина и застрелена там в саду. Зовут его Федором. Был в Запорожье, не прижился. Хотел вернуться домой, но узнал, что его ищут за поджог, видел его кто-то и донес пану. Остановился у меня с новой надеждой попасть к гайдамакам. Помоги ему добраться к гайдамакам.
Неживой не стал даже раздумывать.
- Веди его. Мы завтра отсюда едем и его с собой возьмем, если он, конечно, того стоит.
Старик пошел в хлев, за ним отправилось несколько любопытных гайдамаков. Пасечник откинул в одном месте несколько вымолоченных снопов, отгреб солому и поднял дверцу.
- Вылезай, парень, тут свои.
Федор вылез из погреба.
- Чего в погребе? – спросил один из гайдамаков.
- Ищут его за пожар в Богуславе, - ответил за Федора пасечник.
Подвели Федора к Неживому и Роману. Федор поздоровался.
- Дорогу ищешь к гайдамакам?
- Да!
- Считай, нашел, - ответил Неживой и распорядился дать Федору свободного коня.
… В субботу Неживой вывел своего коня из Мельниковки. Часть людей была на лошадях, большинство же шло пешком. Оружие тоже у всех разное: сабли, ружья, копья, ятаганы, ножи, преимущественно насаженные на палки, у трех на шее висели татарские
луки. Несколько повстанцев вместо копий несли на плечах длинные копья, закопченные на концах. Позади отряда ехало несколько возов. На одном из них сидела с детьми Явдоха, жена Неживого. Семен побоялся оставить ее в Мельниковке, и хоть Явдоха (она была на сносях) долго отказывалась бросить родной очаг, он все же уговорил ее.
Они вместе отправились к гайдамакам в Холодный Яр, к Зализняку.
XXVI
Федор увидел атамана Зализняка через два дня, когда отряд Неживого прибыл в лес, к монастырю. Федора ввели в помещение, когда Зализняк уже заканчивал беседу с Неживым. Максиму Неживой понравился с первого взгляда. В нем было что-то такое, что привлекало к себе, располагало к искреннему теплому разговору. В серых с раскосой искоркой глазах Неживого светились ум, спокойная отвага.
110
- Что остановился у порога? Проходи, садись вон на скамью. Зовут тебя как, и откуда ты?
- Спасибо, - учтиво ответил Федор. – Я постою, - прошел до скамьи.