13
католической церкви, которая официально называлась только униатской, чтобы оскорблять грекокатоликов, а в Литве дискриминировались не только римокатоликами, но и униатами). В условиях равенства римокатоликов и диссидентов право депутата сейма лишало римокатоликов-реакционеров возможности дискриминировать диссидентов. Это вызывало недовольство консервативных римокатолических кругов страны.
IX
Среди послов соседних государств, которые могли влиять на сейм и польского короля, наибольшую силу приобрел постепенно в Варшаве посол петербургского двора князь Репнин. Он подкупал магнатов, влиятельных сановников, сеймовых послов, он держал на жаловании самого короля Станислава. Он диктовал сенату, сейму, королю законы и постановления в интересах правительства Екатерины II.
А интересы Екатерины II и ее правительства сводились к тому, чтобы не допускать никаких перемен в польской конституции, которая обеспечивала в Польше вечные раздоры и свары. “Для нас всемерно лучше, чтобы Польша вовне в безобразии и небытии оставалась”, - писал приближенный екатерининский вельможа, граф Никита Иванович Панин. Сама Екатерина II именовала польский государственный строй “счастливой польской анархией”. Счастливой не для Польши, конечно, а для нее, Екатерины.
Главным поводом для вмешательства в польские дела Екатерина II избрала защиту православных от католических и униатских гонений. Екатерине, ее послам и министрам не было никакого дела до истинных нужд и страданий украинского народа, но “защита единоверных братьев”, “защита православных” служила им благовидным предлогом для самоуправства в Польше.
В конце 1767-го года Екатерина II приказала князю Репнину добиться на очередном сейме от республики, “чтобы республиканцы испросили у императрицы единожды и навсегда ручательства сохранения всей своей конституции”. Это, во-первых. А, во-вторых, Репнину предписывалось потребовать на сейме уравнения в правах диссидентов с католиками. “Надо совершить диссидентское дело в Польше, - писал Репнину Панин, - не для распространения нашей веры, но для приобретения себе оным через посредство наших единоверных… единожды навсегда твердой и надежной партии с законным правом участвовать во всех польских делах…” Репнин великолепно изучил нравы шляхетского общества. Он знал, кого угостить, кому пригрозить немилостью императрицы, кому послать табакерку с червонцами.
Мерами строгости, угроз, насилия, подкупа Репнин добивался желаемого.
По настоянию Репнина сейм покорно выбрал особую комиссию из четырнадцати человек, которая должна была обсудить предложения русского правительства и вынести решение по большинству голосов. “Я требую не толков, не рассуждений, - вразумительно объяснял Репнин членам комиссии, - а послушания”. Комиссия единогласно приняла все предложения Репнина. Комиссия постановила: православие получает свободу совести и богослужения и во всех гражданских правах уравнивается с католиками. Эти решения объявляется в числе основных законов республики, а основные законы республики
14
ставятся под защиту императрицы. Республика покорнейше просит императрицу всероссийскую всемилостивейшую взять под свою охрану все государственное устройство Польши.
21-го февраля 1768-го года сейм утвердил решение комиссии, а еще через некоторое время Екатерина объявила республике о своем всемилостивейшем согласии о ее благе, а князю Репнину – о том, что ему пожалованы орден Александра Невского и
пятьдесят тысяч рублей.