- Дядько Гаврило, вставайте!
В эту минуту послышался топот лошадей. Микола оглянулся. Заметив незнакомых всадников, он пластуном упал в траву.
- Шляхта, дядько, лежите! – закричал он на Карого, который, почесывая пятерней потную грудь, поднялся из травы.
- Где? - еще не опомнился Карый.
Микола поднялся на колени и силою повалил Карого. Но было уже поздно. К ним
скакали всадники. Охватив кольцом хутор, они осторожно приближались к тополям,
держа ружья наготове. Разглядев, что гайдамаков только двое, шляхтичи с криком навалились на Миколу и Карого, который упал на колени и умоляюще поднял руки над собой.
- Паночки, за что вы нас, мы не гайдамаки… - Карый проклинал в душе и Зализняка, который оставил его дожидаться обоза, и Миколу, а прежде всего деда Мусия, который наделил его этой зазубренной саблей и пистолетом.
- Зачем вязать этих мерзавцев? – крикнул какой-то шляхтич. – На тополь их.
- Нужно сначала к региментарю отвести, - не согласился другой.
Завязался спор. Победили те, которые требовали повести пленных к региментарию. Миколе и Карому связали руки и прямиком через поле повели к лесу. Шляхтичи гнали коней рысью так, что не только Карый, но и Микола с трудом поспевали за ними. Несколько раз тонкая нагайка-трехвойка больно стегнула плечи и шею Миколы, а один кончик рассек кончик уха. Микола старался не опережать дядьку Гаврилу, знал, если опередит, все удары будут падать на плечи Карого. Около леса они выскочили на дорогу и всадники погнали лошадей еще быстрее. Карый стал спотыкаться. Еще немного и упал бы, но в это время из-за кустов выбежал какой-то человек в коротком жупане и замахал руками. Всадники попридержали коней.
- Карета в болоте застряла, помогите вытащить! – крикнул он.
- Чья карета?
- Пан Есус! Карета нашей пани застряла. Пани к нам ехала.
Шляхтич свернул с дороги. За кустами увидел карету. Накренившись на один бок, она стояла посреди заросшей осокой речки. Забрызганный грязью кучер в завернутых
выше колен штанах, стоял в воде. Он уже совсем выбился из сил и изуверился в своих
147
исполосованных кнутом лошадях. На козлах сидел какой-то панок. Ожидая, пока вытащат из воды карету, он через окошко разговаривал с кем-то, видимо, с самой госпожой.
- Колесо увязло, приподнять нужно. Вот и палка лежит, я ее под кустом нашел, - сказал кучер.
Шляхтичи сошли с коней, но ни у кого не было желания лезть в грязную взбаламученную воду.
- Холопы пусть лезут! – вдруг выкрикнул один из шляхтичей и, радуясь своей находчивости, кинулся развязывать Миколу и Карого.
Несколько человек ехидно помогли ему. Карый хотел заправить за пояс полы свиты, но какой-то тшляхтич толкнул его в спину.
- Она тебе ненадолго понадобится, черти в ад и голого примут.
Микола взял палку и первым побрел в воду. Речушка, хотя и имела в ширину около двадцати саженей, была мелка, с заболоченным илистым дном. Заднее левое колесо кареты провалилось в грязь по самую колодку. Микола подсунул под него палку, а когда попробовал нажать плечом, палка увязла в иле.
- Дайте хворосту, - попросил Микола.
Шляхтичи нарубили саблями лозы и побросали в воду. Лоза не долетала до кареты. Микола палкой подгреб ее к себе. Собирая лозу, он поглядывал на берег. Вдруг в голове у него зародилась мысль о побеге. Утаптывая лозу под колесо, Микола прошептал Карому:
- Бежим! Когда карета тронется – мигом в лес. Речка топкая, на конях нескоро переберутся.
- И не думай. Куда там… Проситься будем… - испуганно зашептал в ответ Карый.
- Быстрее там! - Закричали с берега.
Микола снова заложил палку.
Вдвоем с Карым они приподняли колесо. Кучер дернул за вожжи, шляхтичи на берегу зашумели, заулюлюкали, даже панок на козлах наклонился вперед, зачмокал губами. Карета заскрипела и тяжело тронулась с места.
Шляхтичи закричали еще громче. Тогда Микола, бросив на воду палку, крикнул Карому: