Правофланговые корпуса 5-й ударной мощным штурмом прорвали городской обвод — сильный оборонительный рубеж по кольцевой железной дороге, овладели районами Лихтенберг и Фридрихсберг и приступили к осаде Силезского вокзала. Он являлся одним из сильнейших и крупных опорных пунктов. Комплекс каменных строений, многочисленных депо, мастерских и других зданий превратили вокзал как бы в железобетонную твердыню.
Вокзал штурмовали две дивизии: 266-я стрелковая генерал-майора С. М. Фомиченко и 60-я гвардейская генерал-майора В. П. Соколова. Бой был жестокий и кровавый. Но, несмотря на отчаянное сопротивление, фашисты были подавлены, и над Силезским вокзалом взвилось победное Красное знамя.
В этот теплый, весенний вечер мы стали свидетелями загадочного явления. Едва наши бронетранспортеры и танк полковника Наруцкого остановились у небольшого каменного домика на берегу Шпре и все сошли на берег, как внезапно со стороны Берлина донесся гром орудийных залпов. Мы переглянулись, решив, что сейчас на нашем берегу станут рваться снаряды. Ждем с напряжением несколько секунд, но никаких разрывов нет. А канонада все продолжается. Я дал задание полковнику Сафонову выяснить в штабе корпуса: что у нас происходит слева и впереди?
Поздно вечером Михаил Иванович доложил, что танковые бригады 1-го Украинского фронта ворвались в пригород Тельтов и ведут ожесточенный бой. Наш сосед слева основной группировкой на подходе к населенному пункту Венденшлос на Шпре.
Воины 1-й гвардейской танковой армии подошли к Шпре и приступили к ее форсированию. Правее нас 230-я стрелковая дивизия после ожесточенного боя за Руммельсбург заняла восточный берег залива Руммельсбургзее.
Вот теперь загадка разгадана. Привели пленных с западного берега. Я задавал один и тот же вопрос, почему они не просто ушли, а уползли с берега в глубь парка. Все брались за голову и говорили: «Танки, танки. Много танков».
Командир корпуса всегда в напряженные моменты боя размещал свой передовой командный пункт в боевых порядках дивизий. Вот и сейчас генерал И. П. Рослый с офицерами штаба разместился у небольшого канала-затона на Шпре напротив острова Абтейль-Инзель. Мой утренний доклад 24 апреля он выслушал внимательно. Поздравил с захватом плацдарма.
К 7 часам 24 апреля все полки и большая часть танков были на западном берегу и заняли здание обсерватории в парке Трептов, западную опушку парка Плентервальд, стык железных дорог севернее Баумшулленвег. Передовой командный пункт мы разместили на западном берегу Шпре, против острова Буллен-Брух, в гитлеровских траншеях и окопах. 230-я стрелковая дивизия решением командира корпуса перегруппировалась с озера Руммельсбург в нашу полосу в готовности к форсированию Шпре на участке 1050-го стрелкового полка в районе небольшого затона.
Мы с полковником Д. С. Наруцким стоим на берегу Шпре.
— Владимир Семенович, а ведь совсем весна. Теплынь-то какая и зелень. Нет, вы посмотрите, какая зелень, — радовался Дионисий Сильвестрович. Если бы у нас были кавалеристы, я бы предложил им напоить своих коней водой из Шпре. Но их сейчас у нас нет, так идемте умоемся сами.
Прохладная вода сняла с нас усталость. В хорошем настроении мы вышли на берег. В одно мгновение небо будто раскололось, а земля загудела. Ломались деревья и взрывали землю снаряды, визжали пули. Мы все одновременно побежали в траншеи к телефонным аппаратам и радиостанциям.
Командиры полков доложили, что сплошные вражеские цепи с танками перевалились через насыпь железной дороги и идут на парк. Открыл заградительный огонь минометный полк полковника Б. В. Котова. К орудиям подбежали расчеты пушечных батарей 823-го артиллерийского полка. Загремели выстрелы, и полетели снаряды в фашистские танки, ударили крупнокалиберные ДШК зенитно-пулеметной роты.
Плацдармы, плацдармы, плацдармы! Сколько их было от Кавказа до Берлина?! Но это был последний плацдарм в последнем бою с фашистами. Эсэсовские полки были брошены в бой на Шпре. Танки и пехота все шли и шли на боевые порядки дивизии.
К позиции взвода Героя Советского Союза старшины П. А. Чиянева, развернувшись веером, двигались пять танков. Два были подбиты меткими выстрелами командира орудия комсомольца старшего сержанта Николая Аверченко, а три продолжали идти. Разрыв снаряда, и, тяжело раненный осколком, падает на землю Чиянев. Собрав последние силы, он подполз к орудию и помог расчету Аверченко, и тот поджег еще одну машину.