— Товарищи, не уступит ли кто место беременной женщине? — почему-то тихо спрашивала стюардесса, идя по рядам. — Она в первом салоне, а ей это неудобно…
Стюардесса приближалась к ним, повторяя про беременную женщину, и Валера знал, что она дойдет до них, потому что никто не слышал ее слов — то ли спали, то ли делали вид…
— Беременной женщине? Кто уступит место?
— Пожалуйста, — привстал Валера, зная, что обречен. — Пусть идет на мое место.
Стюардесса кивнула, пошла назад, оборачиваясь на ходу, словно приглашая его следовать за ней…
— Уг-м, — потянулась во сне Нина. — Я так хорошо спала.
Валера уходил и невольно оглядывался назад — она так же спала, по-прежнему спала… Спала. Без него.
Навстречу ему по проходу двигалась крупная простоволосая женщина с большим, высоким животом.
В ослепительно-солнечном стеклянном вестибюле гостиницы Нина стояла в сторонке, с чемоданами. Засунув глубоко руки в карманы, прохаживаясь, словно она обычная москвичка и чемоданы эти не ее, и номера она не ждет. Только глаз изредка нервно косился на стойку портье, где в толпе можно было разглядеть Иванова.
— Одно место в двухместном. И одно — в шестиместном, — наконец подошел Валера, пытаясь выглядеть победителем.
— В шести — особенно соблазнительно, — Нина решительно двинулась к стеклянной двери. Валера, опешив на мгновение, подхватил чемоданы и сбежал по лестнице за ней.
Такси неслось по Садовому кольцу.
— Разве что на ВДНХ можно попробовать? — с сомнением сказал таксист. — «Колос», «Турист», «Урожай»…
— Уж лучше в подворотне, — бросила сидевшая рядом с водителем Нина.
— Может, сразу и рванем к моим? — предложил Валера, наклоняясь вперед.
— Ты же хотел к тетке. К сыну.
— Все потом. Все потом. На обратном пути. Будет поздно… — осторожно настаивал Валера.
— Пятьдесят рублей надо класть в паспорт, — догромыхивали сполохи женского раздражения.
Комната тетки была похожа на тысячи подобных — стол, сервант, шифоньер, кресло, телевизор, диван-кровать. Тетка смахивала со скатерти несуществующие крошки.
— Я тебя одного ждала. Хоть бы предупредил.
Валера, сняв шляпу, сидел на стуле. Нина стояла у окна, будто не слыша разговора, не замечая тетки.
— Ничего, разместимся, — смотрел на Нину смущенный Валера.
— Как вас по имени-отчеству? — спросила вдруг Нина.
— Евгения Михайловна.
— Евгения… А… Скажите, у вас горячая вода есть?
— Есть. Как не быть… — двинулась в сторону ванной комнаты удивленная тетка.
…Из ванной доносился шум воды. Тетка накрывала на стол в кухне. Валера открыл чемодан, достал платье, встряхнул, вошел с ним в кухню.
— Вот, теть Жень, импортное.
— Да зачем же расходы такие? Валерочка? Спасибо… куда его мне? Разве что в гроб, — Евгения Михайловна села. Так садятся, чтобы оплакать всю свою нелегкую долю. — Одна я на белом свете. Никого, кроме тебя, нет. Ты уж не бросай меня. Недолго уж мне…
— Теть Жень, не надо. — Валера остановился у двери. — Ну кто вас бросает?
— Кому нужна старая неродная тетка! — настаивала Евгения Михайловна. — Тебе жить, да еще алименты. А тут еще я… Сироты мы с тобой…
— Теть Жень, про это пока не надо, — осторожно попросил Валера, кивнув в сторону ванной.
Тетка настороженно подняла на него глаза:
— Не по себе сук рубишь, Валериан…
На Иванова смотрело старое, сухое, недоброе лицо.
Нина в халате стояла у окна. Она слышала, как в прихожей говорила тетка:
— Да никакого беспокойства нет. Я к соседке пойду. Спокойной ночи…
— Спокойной ночи, — послышался голос Валеры, и Нина тоже кивнула головой.
Хлопнула дверь. Потом Валера что-то делал в комнате, что-то доставал, раздвигал тахту, шумел в ванной, а Нина все стояла около окна. Ей были видны железнодорожные пути, озеро, пустырь. Трубы ТЭЦ подняли три столба темного в сумерках пара. Горел, факел газа на каком-то производстве.
Валера подошел к ней, тронул за плечи.
— Стоило лететь пять часов/ чтобы увидеть все это, — проговорила она. — То же, что я вижу из своего окна каждый день.
По телевизору в программе «Время» показывали встречу или проводы какого-то высокого иностранного гостя. Гремел марш, печатал шаг почетный караул. Валера, взглянувший на экран, заинтересовался, подошел поближе, уставился на сухощавого, смуглого иностранца.
— Эй, что это ты там увидел? — Нина уже лежала в постели.
— Вовошку, — машинально ответил он.
— Какую Вовошку? — засмеялась Ни на. — Выключай и ложись.