— Я их… Купил!
— У Пратта? Он продал тебе свои документы?
— Нет. У одного оборванца на улице. Должно быть, он его ограбил.
— А самого Пратта ты видел?
— Нет. С тех пор как я ушел — он мне на глаза не попадался. А что?
— Он бюрократ до мозга костей. И за бумажки эти жизнь бы отдал… — Брава взял один из документов, — Смотри — тут, как будто, кровь…
— Не знаю… Я тут не при чем… — Обмылок развел руками, стараясь выглядеть максимально невинно, — Просто увидел их и решил, что вдруг представится случай вернуть… Но пришлось валить…
— Ты тогда сказал, что тебя тоже ограбить пытались… Светанул деньги когда покупал?
— Да! Точно! Именно после этого меня и пытались грабануть! Только я, после Аргесаеванны, всегда начеку… А! Ты же не в курсе… Бьернсона спроси — мы с ним тогда пиздец как попали.
— Он че-то рассказывал… — кивнул Брава, — А что теперь хочешь делать?
— Да вот думаю — вы же потом штормовать идете? Че мне — с вами торчать? Не — не пойми меня неправильно… Вы ребята веселые. Но меня эта жизнь корабельная уже достала. Денег у меня много, документы на руках, тут этого Пратта никто не знает…
— Решил себя за него выдать?
— А почему нет? — Обмылок вопросительно развел руками, — Скажу, что я служащий их компании, чудом спасся после крушения, попрошу себе чистую комнату, перештормую в комфорте, а потом тихо потеряюсь.
— Как знаешь. Только «Пратт» — нихрена не гюйонская фамилия. Как ты свой акцент объяснишь и вообще возраст?
— Да как будто тут будут сильно придираться…
Собрав вещи, Обмылок выбрался на палубу. Там Бьернсон и Тролль наблюдали, как Слободан объясняет служащему компании, что они почтальоны и им нужно, чтобы кто-то расписался за доставку.
— Че такое?
— Да не нравится мне это все… Походу решают, что с нами делать. Капитан «Ублюдка» в драку не рвется, но эти чинуши хотят нас задержать до выяснения.
— Сейчас порешаем…
Насвистывая, Обмылок подошел к служашим и, подмигнув Слободану, протянул им документы.
— Колди Пратт. Экспедитор Севионской торговой компании. Мое судно потерпело крушение. Добираюсь до местного офиса, чтобы отчитаться. А у вас проблемы?
— Нет, господин… — служащие переглянулись, — Просто это судно…
— Оно почтовое… Что не так?
— Оно вольное…
— Одно другому не мешает. Они же, в конце, концов, не пираты и не контрабандисты.
— Вы уверены?
— Разумеется! Вы посмотрите на размер этой лоханки. Что они могут? Захватить гребную шлюпку и перевезти контрабандой пачку пуговиц? Распишитесь в бланке и покажите, где у вас тут начальство… А еще лучше — распишитесь и предупредите его. А я, пока, отдам им последние распоряжения…
Слободан дождался когда служащие свалили и с подозрением посмотрел на Обмылка.
— Чего?
— Спокойно. У меня документы Пратта. Брава вам все объяснит.
— Ты себя выдал за него?
— Ага! Прокатило!
— С этими — возможно. Что будешь делать с теми, кто поумнее?
— В смысле? Все бумаги у меня на руках. Даже если они запросят по радио, то им скажут что да — был такой. В вашу сторону плыл, но не доплыл.
— Ты дурак?
— Да че такое-то?
— Ниче… Пратта, в первую очередь, попросят написать отчет. Ты, вообще, писать-то умеешь?
— Немного…
— А там надо много. Причем не просто так, а на специальном казенном языке. Они сразу поймут, что ты нихрена не из их породы.
Обмылок задумался… Потом, просияв, рванул в рубку и вытребовав бинт закатал рукав.
— Бьерн… Полосни по руке, пожалуйста… Только не… — Бьернсон, не особо вдаваясь в подробности, рассек ему предплечье ножом, — АЙ!!! Я хотел сказать не сильно!!!
— Да не за что… Обращайся… Че ты им сказал?
— Он себя за Пратта выдал… — пояснил подошедший Слободан.
— И они поверили?
— У него документы Пратта.
— Откуда.
— Без понятия. Говорит Брава знает.
— Брава?
— Че? — высунувшийся Брава посмотрел на Обмылка который зажимал платком порез, матюкнулся и достав бинт принялся его перевязывать, — Когда успел?
— Сам попросил… — пожал плечам Бьернсон, — Он говорит, ты знаешь, откуда у него документы.
— Так он перед вами стоит! Могли спросить!
— Купил я их! — Обмылок поморщился от боли, — У оборванца в Кала-Балибе. Который, потом, меня с дружками ограбить пытался.
— А! И че?
— Да ничего… — Слободан поморщился, — Спалят его быстро!
— Не спалят! — дождавшись окончания перевязки, Обмылок показал ему руку, — Повредил! Писать не могу!