— А мне с ним че делать?
— Че хошь. Можешь за борт выкинуть, только подальше от берега, а то этот гад, как выяснилось, плавает хорошо.
— Ладно — заносите. Хоть дурной, но в свое время помог…
— Давайте его на борт, парни, — офицер махнул рукой в сторону корабля, — Ты уж не серчай — сам понимаешь… Приказ — есть приказ.
— Да насрать. Мы уже все дела закончили. Сейчас пассажира дождемся — наш Доктор какую-то свою родственницу просил до дому подбросить, и ходу от вас… Хотя погоди…
Капитан обернулся и поискал глазами Федора.
— Ты на почту хотел сгонять? Посылку родне отправить?
— Да я, товарищ Капитан, с утра уже…
— Да? А у кого отпрашивался?
— У вас. Вы просто с утра «после вчерашнего» были… Наверное не запомнили?
— А! Точно! Забыл… Теперь вот вспомнил… — Капитан повернулся обратно к земляку, — Да — теперь точно похер. Можете нас сторожить хоть до ишачьей свадьбы.
— Ну тогда, раз новости неплохие, дай приказ, что бы чарочку поднесли, а то мы с парнями тоже можно сказать «после вчерашнего», а тут еще это все…
— Вы-то что праздновали?
— Праздновали? Летали мы как порося наскипидаренные — после того склада в катакомбах нас послали все дыры обшаривать. Кто знает, где эти упыри еще нычек поназаготовили? Велели все сверху до низу перетряхнуть. С утра до ночи, по полной выкладке, лазали там где крысы ползать брезгуют… Вот ты знаешь, куда бездомные уходят умирать?
— Неа… — удивился Капитан, — Я думал они там же, в подворотнях, и дохнут.
— Я вот тоже так думал… Оказывается, у них место есть особенное. Они считают, что если там окочурится, то посмертие будет лучше. И я, блять, видел это место…
— И как?
— Жрать хочу, — офицер вздохнул, — А еда не лезет. Все время эта картинка перед глазами… Брр… Вот думаю, мож если выпивкой смазать — лучше пойдет.
Сердобольный Капитан преподнес служивым выпить и закусить. Чача пошла хорошо и притупила бдительность организма, так что шашлык тоже заскочил без сопротивления. Одного бойца, правда, чуть не вывернуло, когда он неосторожно взглянул в ведерко с маринующимся мясом но, в целом, все прошло более ли менее. После чего офицер ушел, бойцы заняли пост у трапа, а Бьернсон принялся деловито оглядываться.
— У тебя какие места в экипаже свободны?
— Это ты мне? — осведомился Капитан?
— А кому еще-же?
— То есть ты решил к нам в экипаж податься?
— Ну а чо? Я могу, к примеру, боцманом…
— Боцман… — Капитан махнул в сторону Бардьи, — Боцман у нас уже есть.
— Так это вопрос решаемый!
Бьернсон принялся демонстративно разминать кулаки. Бардью это, однако, нихрена не испугало. Выйдя из-за стола он секунд десять буравил Бьернсона взглядом, потом, чтя обычаи предков, начал исполнять боевой танец. Данное зрелище неизменно повергало в ступор даже тех, кто это уже видел. А уж неискушенные зрители так вообще впечатлены были неимоверно. Багир аж за кинжал схватился. Но больше всех впечатлился Бьернсон, поскольку боевой танец предварявший мордобой в сам мордобой перешел вообще без предупреждения.
Опешил он, надо сказать, не особо надолго и быстро начал отмахиваться, но Бардья был ниже на две головы, так что спокойно принимал все удары твердым как бронеплита лбом, а сам снизу вверх умудрялся раз за разом засовывать своими кулаками в челюсть оппоненту, благо ручищи у него были длинные, как у орангутана. Подождав пока идея занять место боцмана перестанет казаться Бьернсону привлекательной, Капитан скомандовал «брейк!»
— Ну че? Еще идеи будут?
— Да он просто бешеный какой-то… — попытался оправдаться Бьернсон, — Язык мне показывал… Че это за хрень вообще?
— «Хака»! Народная боевая пляска.
— Э-э-э… А это заразно?
— Поди знай… — пожал плечами Капитан, — На должность Старпома претензии будут?
Бьернсон покосился на Старпома, который улыбался ему широкой, добродушной улыбкой, в его исполнении означавшей, что в этот раз так легко отделаться не получится, и мотнул головой.
— Нахуй… Не интересно. Скучно слишком. Кто еще есть?
Вместо ответа ему в рожу вцепился Ур. Разница в габаритах у них была как бы не десятикратной но, спустя буквально секунду, Бьернсон прекратил попытки сопротивления. Причина была в том что длинные, острые как бритва когти правой руки держали его за нос пытаясь через ноздри добраться до мозга.