— Эх, граждане-товарищи, не проходите мимо. Сегодня в программе гармонь и мои пантомимы. Насильно вас не держим, но дальше — причал. Там представление еще хуже: поверьте — проверял.
Я — Жора, а с гармонью Егор. Держим прямой путь с кудыкиных гор. Устали с дороги — сил нет. Но сперва представление, а потом — обед. Бесплатно нас кормить никто не собирается. Так что у нас тут проблема намечается.
Кому не жалко — дайте монет. А то так жрать хочется, что сил нет. Кто дал — тому желаем здоровья. А кто зажал — тот жопа коровья.
Через толпу протиснулся милиционер, встал в первом ряду и, когда декламатор с кепкой дошел до него, показал ему кулак.
— Работникам органов наше почтение, но нас застали на месте преступления. Егор — самое время играть отступление.
Гармонист заиграл «Марш уходящих кораблей» и под эту мелодию и хохот зрителей парочка скрылась в ближайших кустах. Милиционер, удовлетворенно кивнув, огляделся и заложив руки за спину неторопливо зашагал дальше.
В конце набережной находился пляж. Расположившийся на нагретом песке народ наслаждался теплом вечернего Ореола. Дальше от воды, на травке среди кустов, уже горели костры, вкусно пахло печеной картошкой и шашлыком, а пожилой пузатый дядька в распахнутой рубашке тащил, бережно прижимая к груди, две больших банки с разливным пивом. Коваль сошел с гранитных плит на горячий песок, подошел к воде и некоторое время задумчиво постояв, снял туфли, закатал штанины форменных брюк и побрел по краю прибоя.
— Хорошо тут у вас…
— Это да — согласился Гриша, который крутил головой, рассматривая девушек, — Хотя в столице, поди, не хуже.
— Там погода не та. И людей больше.
— А мне нравится, когда много народа. Так оно веселее. А то у нас, как сезон закончится, город будто вымирает. В будни никого на улицах — все на работе. Военные тоже в своем хозяйстве. Пара бабок сидит на завалинке и все.
— Ну вам-то скучать некогда, наверное.
— Да — у нас всегда что-то да есть, но все равно. Хочется движения.
— Эх, Гриша — бойся своих желаний. Сбудутся — за голову схватишься. Я вот тоже в свое время хотел мир посмотреть…
— Я так понял, не понравился он вам?
— Понравился. Но дома все равно лучше…
— А где были — если не секрет?
— Из не секретного только Црев могу назвать, — улыбнулся Коваль, — Красивый город…
— Так он же наш?
— Тогда был не наш…
— О как! А я самое дальнее — до Уваровска доезжал. Там уже тайга начинается. Ух, я вам доложу, поездочка! Потом месяц за «баранку» сесть не мог!
— А почему не поездом?
— Да потому, что деятеля одного искали. А он на месте не сидел — все время переезжал. И, главное, аккуратно так — на попутках, товарняках. А мы — за ним. Так, считай через полстраны и проехали, пока под Уваровском его ВОХР не изловил при попытке на поезд прыгнуть. Обратно уже, понятно, на поезде — он в спецвагоне, мы с машиной — на платформе. Мне наши сочувствовали, а я наоборот доволен был. Виды с неё шикарные, воздух свежий, — Гриша потянулся раскинув руки, — У меня с собой керосинка была, на ней еду готовил, чай кипятил. Считай как в походе, только едешь еще. Пока до сюда доехали, обжился — навес, скамейка, нужник… Еще бы чуть и дом ставить начал.
— Не скучал, в общем…
— Да я вообще скучать не приучен. Всегда себе дело найду. Подвеску вон перебрал, пока время было, а то удолбали мы её по тем дорогам.
— А спал где?
— Да в машине же и спал. Спинку у сиденья снял, между передними и задними ее затолкал и как на перине. Только под ноги надо ведро подсунуть, чтобы пятки не свисали, а то за ночь онемеют — фиг встанешь.
Майор остановился и огляделся. За разговором они уже прошли пляж и теперь шли по узкой тропинке между скалами и морем. Впереди в сумерках выступали очертания огромного поднимающегося из воды камня, который закрывал собой небольшую бухту с странным названием «Бесстыжая». Гриша пояснил, что столь необычный топоним появился благодаря тому, что это место облюбовала для романтических ночных купаний молодежь. Усмехнувшись, Коваль задумчиво поскреб за ухом.
— Ты знаешь… Побывать на море и не искупаться… Это ведь неправильно, верно? Ты иди — я окунусь, на песочке поваляюсь и сам доберусь.
— А мож не стоит. Мне сказали, что я за вас головой отвечаю.
— Боишься, что утону?
— Ну не то что бы — просто мне так как-то спокойнее.
— Не волнуйся — я на чужбине не сгинул, а на родной земле меня ни вода, ни огонь не возьмут. Иди — отдыхай. Мы хорошо поработали, так что можно чуть-чуть расслабиться.