– Я тоже. – Глаза его потемнели. – Ну вот, я рассказал тебе, как оказался в лесу. Но ты-то что здесь делаешь, Сара Грейс? Почему плачешь под Платаном?
Я крепче сжала полученную пуговицу и, обойдя Шепа, подобрала с земли перышко.
– Мне нужно было напутствие.
– И как? Получила?
Я покосилась на его левую руку. Обручального кольца на ней не было.
Впрочем, я свое тоже не носила. Оно лежало дома в шкатулке с драгоценностями. С глаз долой, но не вон из сердца.
Края пуговицы впились в ладонь.
– Не совсем.
– Как жаль. Я могу тебе чем-то помочь?
Разве что вернуться в прошлое и объяснить мне, что, оставив его, я совершу огромную ошибку. Навлеку на себя проклятие и обреку на несчастливую жизнь.
– То, чего я хочу, получить невозможно. – Наши глаза встретились, но вскоре, не в силах больше этого выносить, я отвела взгляд. – Что ж, ладно, не буду мешать тебе работать.
– Ну а я не стану больше отвлекать тебя от пробежки. Хотя, должен признаться, я удивился, узнав, что ты до сих пор бегаешь.
– А ты бросил?
Я и представить себе такого не могла. В школе мы с ним оба состояли в команде бегунов. Шеп в то время был буквально помешан на спорте, за неделю набегал до шестидесяти миль.
– Да, перестал бегать с тех пор, как вернулся сюда.
Я попыталась улыбнуться, но захлестнувшая меня грусть не позволила этого сделать.
– Мне порой кажется, что я буду бегать вечно.
Шеп уперся руками в бедра.
– Или только до тех пор, пока, как я, не встретишься лицом к лицу с тем, от чего убегаешь.
– Может, и так, – ответила я, не желая спорить.
Мы попрощались. Я развернулась и побежала по тропинке обратно, в сторону города, от души желая, чтобы предсказание Шепа никогда не сбылось. Я знала: стоит мне однажды перестать бегать от своих тайн, и жизнь моя превратится в сущий ад.
Не успела я отбежать от окружавшей Платан поляны, как ко мне неожиданно присоединился попутчик. Обернувшись через плечо и заметив трусившего за мной пса, я крикнула: «Фу!»
Откуда он появился, было не ясно, я поняла, что больше не одна, только услышав за спиной тяжелое дыхание. Пса явно мучила одышка.
Во время пробежек я частенько встречала собак. Некоторые вели себя дружелюбно. Некоторые нет. Но этот пес, к счастью, кажется, не был агрессивным. Обычно, заметив собаку, я просто останавливалась и ждала, когда объявится ее хозяин. Либо позволяла животному меня обнюхать и убедиться, что я не представляю для него интереса.
Однако этот пес отставать не желал. Я пошла шагом. И он пошел шагом. Я остановилась. И он остановился.
– Ты чей? – спросила я, внимательно его оглядев.
Он сел и завозил хвостом по земле, подняв в воздух облачко пыли.
Я дала ему обнюхать свою руку. Затем, зажав пуговицу и перо под мышкой, погрузила пальцы в густую шерсть на его загривке, пытаясь нащупать ошейник. Но его там не оказалось. Пес слегка смахивал на ирландского сеттера, только очень тощего и изможденного. Его густая, грязная красновато-коричневая шерсть сбилась в колтуны. Представить было страшно, сколько в ней кишит блох и клещей.
Вытащив из-под мышки перо и пуговицу, я еще раз перечитала данный мне Деревом совет.
«Следуй зову сердца, и обретешь счастье». Я покачала головой, не представляя, что бы это могло значить. Как я могла следовать зову сердца, если его забрал с собой Шеп в тот день, когда мы расстались? Неужели Платан не мог толком объяснить, что мне нужно сделать?
Пес лизнул мою руку, и я подпрыгнула от неожиданности.
– Никаких поцелуев, – улыбнулась я. – Бога ради, мы ведь едва знакомы.
Он в ответ завилял хвостом.
Погладив его по голове, я зашагала в сторону города и совершенно не удивилась, заметив, что пес потрусил за мной.
– Ко мне тебе нельзя, Флетч собак не любит. Вот что, отведу-ка я тебя в ветеринарную клинику доктора Хеннеси. Он тебя осмотрит, поищет чип, а если его не окажется, найдет для тебя хороших хозяев.
Флетч.
Мне ведь еще предстояло вывести его на чистую воду. Утром он сказал, что будет работать допоздна, а затем пойдет в «Посудомойку», наш местный бар, играть с друзьями в пул. Я решила, что вечером дождусь его, послушаю, что он скажет, а заодно и пойму, пахнет ли от него снова лавандовым мылом.