- Храни тебя Аллах, - почтительно сказал он, когда из машины вышел пассажир.
Его слова были бесстыдно лицемерны: египетский барбуз [Барбуз - агент секретной службы.] Абдул Азиз не желал эмиру Катара Абдулле аль-Салинду ничего, кроме смерти, и чем раньше, тем лучше. Но политика и чувства часто расходятся.
Смуглое, с тонкими чертами лицо эмира Абдуллы очень хорошо оттенял тюрбан ослепительной белизны, а из-под густых черных бровей сверкали злые черные глаза. Тонкие губы, контрастирующие с полным лицом, свидетельствовали о хитрости, вероломстве и отсутствии угрызений совести.
Несмотря на молодой возраст - ему только что исполнилось тридцать лет, - он казался старым и утомленным. Тюрбан на его голове был надет не как дань традиции, а потому, что никакие самые редкие и дорогие лосьоны не могли воспрепятствовать выпадению волос. Красивое тело плейбоя уже было отмечено первым жирком.
Эмир величественно прошел мимо грузчиков и вошел в холл. Взгляд его черных глаз был грустен и холоден. Он ненавидел Европу, где был всего лишь фольклорным персонажем.
У себя дома он держал простыни в холодильнике, если хотел ощутить некоторую прохладу, его полиция сохраняла старые добрые традиции и часто обращалась к пыткам, а мусульмане, употреблявшие алкоголь, подвергались публичному избиению.
К счастью, нефть лилась рекой, стоило в любом месте чуть надавить на землю. Это вызывало зависть соседей.
Эмир быстро приобщился к тонкостям средневосточной политики. Его враги утверждали, что он был хитрым, жестоким, неискренним, нечестным, порочным, нечистоплотным и вдобавок ко всему сифилитиком. Поскольку друзей у него не было, то никто не оспаривал этого мнения. Однако эмира мало беспокоили подобные эпитеты, так как он обладал довольно гибкой нравственностью.
В настоящий момент эмира одолевал страх, вернее, предчувствие физической опасности, и особенно в этом вроде бы спокойном холле Женевского аэропорта.
В сопровождении Абдула Азиза он дошел до таможенного контроля. Чемодан стоял уже здесь, перед лейтенантом таможенной службы Швейцарии.
Лейтенант почтительно приветствовал эмира.
- Вашему превосходительству есть что предъявить?
По тону таможенника было понятно, что речь идет о простой формальности.
Эмир Катара взглянул на чиновника отсутствующим взглядом.
- Нет, спасибо, - сказал он певучим голосом.
- Прекрасно, - ответил швейцарец. Он сделал росчерк внизу листка, который протянул затем Абдулу Азизу.
- Приятного путешествия, ваше превосходительство.
- Спасибо.
Расталкивая служащих швейцарской авиакомпании, Абдул Азиз толкал тележку к самолету. Заметив удивленный взгляд чиновника, эмир обронил по-французски:
- У меня очень преданные слуги, не правда ли?
Абдул Азиз и его двойник, отвечавший на имя Фуад Абд эль-Баки, уже толкали тележку по посадочной площадке.
"Кадиллак" развернулся и остановился перед эмиром. Шофер поспешил открыть дверцу. Катар опустился на подушки сиденья.
Сквозь голубоватые стекла он видел, что тележка остановилась возле самолета "Мистер-20", который он купил для своих прогулок за четыре миллиона долларов. Эмир издал вздох облегчения.
"Кадиллак" подъехал к самолету. Азиз и Абд эль-Баки передали чемодан в руки экипажа и бросились к трапу. Согнувшись в три погибели, они ждали эмира. Когда эмир поднимался по трапу, Азиз сказал приторным голосом:
- О, брат!
Рот эмира скривился в презрительной гримасе. Он пролаял по-арабски:
- Немедленно возвращайтесь, паршивые псы. Я не хочу, чтобы вас здесь видели.
Сдерживая ярость, Азиз ответил с новым поклоном:
- Превосходительство, мы хотели посмотреть, чтобы все было в порядке.
Он гнусно подмигнул, указав на чемодан. Внезапно эмир остановился на трапе.
- Где доктор?
Азиз и Абд эль-Баки переглянулись. Азиз с усмешкой ответил:
- Но, превосходительство, я думал, что он будет с вами.
- Псы!
Эмира трясло от ярости.
- Я велел вам привезти его. Эта свинья была мертвецки пьяна.
- Он не хотел ехать, превосходительство, - жалобно сказал Абд эль-Баки. - Он нам сказал, что поедет с вами, и оскорбил нас.
- Значит, он все еще там? - медленно спросил эмир Катара.
Азиз провел худым пальцем по шее и сказал:
- Мы съездим за ним немедленно, превосходительство.
- Нет!
Эмир топнул ногой по металлическому трапу.
- Американцы уже идут по нашему следу. Уезжаем немедленно, доктор сумеет сам себя защитить.
Эмир вошел в салон, сел на диван и налил виски. Он и так ладил с Кораном. Ему хотелось скорее вернуться в Сардинию. В его дворце в Катаре были бассейн, кинозал, гарем, гараж на двести машин, цветущие сады и даже несколько танков, чтобы все это охранять... В Сардинии поместье было гораздо скромнее, но там его ждало несколько красивых, ценивших роскошь блондинок из хороших европейских семей.
Развалившись на диване, эмир Катара пытался не думать о докторе Баборе и жутком чемодане, находившемся в багажном отделении.
Большой белый дом с зелеными ставнями, стоявший посредине безукоризненно ухоженной лужайки, казался декорацией. Создавалось впечатление, что сейчас из него выйдут Белоснежка и Семь Гномов.
Ворота усадьбы, выходящие на дорогу, были заперты. Трое мужчин оставили "додж" и обошли усадьбу по небольшой дорожке, окаймлявшей озеро.
- Никого нет, - тихо произнес Крис.
- Пойдем, - сказал Малко.
Они приблизились к дому. Малко не был вооружен, но оба его телохранителя имели при себе столько артиллерии, что можно было остановить дивизию.
Они подошли к застекленной двери, выходившей на веранду. Неожиданно из дома послышался голос:
- Господа что-то ищут?
Их с любопытством разглядывала невысокая женщина в белом переднике и больших очках.
- Да, - ответил Малко, - я хотел бы увидеться с эмиром.
- Вы опоздали, - ответила женщина с певучим акцентом. - Его превосходительство только что уехал в Сардинию.