– Ваша машина? – спросила она.
– Моя.
– С норовом.
– Дорого обходится.
– Я подумала, ваш «Роллс», должно быть, в мастерской.
– А у вас, значит, такой был, – сказал Скотт.
– Не имела удовольствия. – Слышался ее английский акцент.
– Так что у вас в гараже?
– Вы будете смеяться.
– Обещаю, не буду.
– «Форд».
– Зато с норовом.
Они спустились с холма и пропускали другие машины, ожидая, когда можно будет повернуть налево, на Сансет.
– Подъедьте поближе, чтобы вас видели, а то так никогда не дождемся. Вот! Быстрее! Они затормозят.
Только Скотт вынырнул, как другая машина едва не въехала им в бок и, сигналя, пронеслась мимо. Он с трудом удержался от того, чтобы показать римский жест.
– Всегда так осторожничаете? – спросила она, когда все улеглось.
Эдди на заднем сиденье расхохотался, Скотт бросил на него взгляд в зеркало.
– Здесь иначе нельзя.
– Ваша правда, – сказала она. – Водители здесь сумасшедшие.
Ни для кого не было секретом, что «Кловер-клуб» держала мафия. Он располагался всего в паре кварталов от бульвара Сансет и представлял собой похожее на тюрьму здание на склоне холма. Окна начинались только с третьего этажа, а первые два были совершенно голыми, чтобы полиция не могла нагрянуть внезапно. Подъездная дорога огибала здание и вела ко входу на другой его стороне. Дверь под навесом охраняли два громилы в костюмах. По машинам на стоянке легко было судить о посетителях этого заведения: они были либо гангстерами, либо звездами. Первое же свободное место, которое Скотт нашел, оказалось по соседству с насыщенно-зеленым «Роллсом». Он решил подыграть шутке и поставил автомобиль туда.
– Так значит, не в мастерской.
– Не люблю этот цвет.
– Я тоже.
Шейла подождала, пока Скотт выйдет из машины и откроет ей дверь. Он предложил ей руку, и опять Шейла вложила в нее свою. В этом безмолвном жесте было не меньше близости, чем в поцелуе, так что даже Эдди за ее спиной округлил глаза. Шейла двигалась с легкостью танцовщицы, даже охранники засмотрелись на ее гибкую грацию. Скотт бы не удивился, узнав, что она серьезно занималась балетом, возможно, в подростковом возрасте, пока не расцвела. Зельда не подходила по росту и не умела держать осанку. У Шейлы же были все данные, и Скотт вспомнил, как в детстве его самого учили сохранять правильное положение, заставляя проходить через весь танцевальный зал с телефонным справочником на голове.
– Добрый вечер, мисс Грэм, – поздоровался один из вышибал, открывая ей дверь.
– Добрый вечер, Билли, – кивнула она. – Томми.
Скотт забыл, это ведь был ее мир. А он чужак.
В баре они натолкнулись на Богарта и Мэйо.
– О, вот так сюрприз! – Боги расплылся в улыбке и поднялся, уступая Шейле стул. – Ну что, выпьете с нами? Я как раз рассказывал Мэйо, какой ты превосходный писатель! Да не ты, Эдди, а Фиц. Лучше Хемингуэя, точно вам говорю. Что будете пить?
За веселой болтовней Скотт заказал колу, а Эдди двойную порцию ржаного виски. Шейла потягивала шерри, поглаживая ножку бокала, как учат на курсах обольщения для девушек. Говорили, как всегда, о работе. Прошел слух, что «Метро» привлечет к работе над «Волшебником страны Оз» Мервина Лероя. Шейла знала, что Боги уже работал с ним на Бродвее.
– Ловкий малый. Своего не упустит.
– Скотт говорил, вы станете герцогиней, – спросила уже подвыпившая Мэйо. – И каково оно?
Глупая ухмылка и окосевший бессмысленный взгляд навели Скотта на пугающую мысль. Он вдруг понял, что ни разу еще не видел ее трезвой.
– Маркизой, – поправила ее Шейла. – Страшновато для непроходимой простолюдинки вроде меня.
– Марионеткой? По-моему, не так уж здорово.
– Забияка, полегче!
– А что? Я просто спросила. Ты и сам не прекрасный принц.
– Так, – сказал Боги, беря ее за руку, – нам, похоже, пора. А вы, ребятки, не скучайте тут.
– Как интересно, – заметила Шейла, пока они ждали столик.
– Она всегда такая, – сказал Эдди.
– Я о Богарте. Похоже, вы ему нравитесь.
– Старый друг, – пожал плечами Скотт.
– Сделавший вам одолжение.
Скотт понял, что лучше это признать.
– Да.
Она засмеялась:
– Лучше Хемингуэя. Не придумали ничего получше?
– Я его не просил.
– Он много читает, – вставил Эдди.
– Не знаю, справедлив ли он. Вы и сейчас лучше Хемингуэя?
– Танцую уж точно лучше.
У Скотта еще будет возможность доказать это. Их ждал стол в темном углу у оркестровой ямы. Зажженная свеча, живая лилия в хрустальной вазочке – будь они вдвоем, вышло бы романтично. Когда официант принял заказ, Скотт и Шейла поднялись на площадку для танцев, оставив Эдди сторожить ржаной виски. Из них получалась красивая пара. Шейла была одного с ним роста, и, когда она подавалась вперед, Скотт чувствовал ее духи – теплую смесь лаванды и ванили. Играла старая песня, заводной тустеп, когда-то очень популярный. «Вышел косить я при свете луны, нежном, как руки любимой. Буду охапки вязать я в снопы…» Рука Шейлы лежала на его плече, Скотт вел плавно и уверенно. Они постоянно встречались глазами. Легкость, с которой она отзывалась на каждое движение, заставила Скотта подумать, что его мастерство – не такой уж и предмет для гордости.