— И что же делать, командор? Будем как сейчас украдкой отщипывать от планеты крохотные кусочки ее богатств, ежесекундно рискуя техникой и солдатами, ежедневно теряя их? Вы знаете, сколько стоит доставка сюда одного механоида?! Мы теряем больше, чем получаем!
— Я знаю, сир.
— Мне кажется, военным пора как следует взяться за эту планетку.
— Для того я и прибыл сюда.
— Но где наша армия, где ваши солдаты, где мое подкрепление? Где десантные транспорты с легионерами? Где летающие крепости, о которых так много говорили, обсуждая бюджет? Где полчища механоидов и киберфлайеров? Где все это?
— На своих местах.
— Я думал, эти места находятся здесь.
— Вы ошибаетесь, сир.
— Хватит загадок, командор. Что вы намерены предпринять?
— Я привез бомбу, сир. Очень большую бомбу. Просто гигантскую. Через шесть часов мы сбросим ее на Фурсу.
Хайт уже чуял дымы родной деревни. Он спешил, предвкушая встречу с женами, подбирая слова для беседы со старейшиной. Хайт надеялся, что теперь его провозгласят младшим вождем и позволят возглавить команду из трех охотников.
Как бы хорошо каждому дать рацию!
Он вышел на знакомую тропу, миновал расставленные ловушки, с разбегу перепрыгнул через обмелевший ручей — и едва не наступил на некий предмет, поблескивающий в траве.
Хайт не сразу поднял находку. Сперва он внимательно осмотрелся, прислушался. Потом срезанным прутом осторожно тронул блестящую штуковину. Чуть сдвинул ее. Шагнул ближе, присел.
Это была рация. Не какая-то там поделка, нет. Самая настоящая рация — до недавнего времени такие были только у хаммов.
Откуда она здесь взялась?
Затаив дыхание, прикусив зеленый язык, Хайт шестипалой ладонью осторожно накрыл находку и, чуть выждав, поднял её.
Рация была довольно тяжелая и, вроде бы, монолитная.
Он стал включать ее сразу. Сперва постучал по ней рукоятью ножа. Потом поскреб когтем грязный корпус. Щелкнул пальцем по тусклому индикатору. Дунул на кнопки.
Кто ее здесь потерял? Невесть как оказавшиеся хаммы? Или городские умники из Центра Сопротивления?
Так ли уж важно?
Хайт нашел кнопку включения. Опустил на нее палец. Нажал — мягко, будто больного места касался.
Индикатор засветился синим. На нем появились какие-то буквы и черточки. Рация пискнула, хрюкнула — и зашипела, заклокотала, забулькала.
Хайт широко улыбнулся и приложил работающий прибор к уху.
— …Бомба развалится на многие миллионы кусочков. И каждый из них упадет в нужное место. Частицы распределятся по поверхности Фурсы с разной плотностью: где аборигенов больше, там осколки бомбы лягут плотнее. Они разные. Одни выглядят как игрушки. Другие похожи на мобильные рации. Третьи словно бы музыкальные шкатулки. Фурсяне не пройдут мимо таких находок. Они обязательно их подберут и принесут домой. Каждый будут беречь свое неожиданное приобретение. Отведет ему лучшее место в доме. И позовет соседей, чтобы похвастаться…
Хайт поставил рацию в Золотой Угол своего дома, на место, куда падал свет из трех круглых окон, и где испокон веку хранились семейные реликвии.
«Надо будет позвать дядюшку Лаха, — подумал Хайт, отступив на середину комнаты и издалека любуясь сверкающей находкой. — Но завтра. Не сегодня.»
Ему еще предстоял разговор со старейшиной. Да и соскучившиеся жены требовали внимания.
Хайт прошелся по дому, навел порядок: повесил над печью маскировочный плащ, поставил сапоги на полку для сушки, убрал в оружейный ящик трофейный иглометатель, положил на видное место радиомодули, вырезанные из тел хаммов, — чтоб не забыть прихватить их с собой. У него было прекрасное настроение. Хотелось петь и танцевать.
Но еще больше хотелось хорошенько испытать рацию.
Он чувствовал себя словно ребенок, получивший в подарок желанную игрушку. Ему было немного неудобно за себя — ведь настоящий воин должен быть бесстрастен и холоден. Чувства, эмоции — это последнее, чем должен руководствоваться взрослый мужчина в своих поступках.
Хайт сел в плетеное кресло, вытянул ноги, прикрыл глаза.
Потом взял с подоконника газету недельной давности, просмотрел заголовки.
Потом…
Честно сказать, он и сам не вполне понял, как очутился возле полки, обитой золотой тканью.
Рация, реагируя на прикосновение, подмигнула хозяину и что-то прошипела.
Хайт прибавил громкости и повернул ручку настройки.
Странная, непривычная, но удивительная притягательная музыка наполнила старый дом.