То есть парни были… Обычными парнями. В большинстве, ибо армейских я тут всё же почувствовал и выделил, их было всего четверо. Не профи, как Лёха и его наёмники (наёмники все имеют за плечами армейский контракт, а у марсиан воинская повинность). Просто боевитыми, и поддерживающими форму. А ещё были мотивированными и морально устойчивыми во взглядах. Чувствовалась в их глазах хватка хищников, знающих, что по чём в этой жизни. Меня они не боялись, но опасались. Возможно, опасались что я трепло. Или что подставлю. Или ещё чего — они же меня не знали, а слухи это та ещё зараза. В любом случае, мы, «Цитадель», о себе заявили, парни вряд ли не понимали, у кого они в гостях, и им было интересно, ради чего они здесь и какие будут последствия.
Лёха сидел на председательском месте с условного торца стола (условного потому, что лист был неправильной формы), тоже на канистре, и весело скалился. Ждал моей реакции. Недалеко от него на единственном стуле, немного небрежно, восседал крепыш лет тридцати пяти с умным выражением лица и заострённым подбородком. Я бы назвал его черты и славянскими, и южными одновременно. Узрев в стороне (видимо принесли с запасом) ещё несколько пустых канистр, подошёл, взял одну и в тишине направился к Лёхе и крепышу.
— Привет, — обратился к собравшимся, протирая бумажным влажным платком канистру и усаживаясь на неё сверху. Кажется, когда-то там был какой-то растворитель, и некая его остаточная часть ещё плескалась на дне, ну да ладно, герметичность держит. — Меня зовут Хуан. Фамилия Шимановский.
— Значит, ждём тебя, Хуан Шимановский? — усмехнулся один из парней справа.
— Да, меня. — Я уверенно кивнул. — Вы, надеюсь, всё обсудили и к каким-либо выводам пришли?
Молчание.
— Марат. — Умный с острым подбородком, который на стуле, протянул руку. — Очень приятно. — Я руку пожал. — Лёха называл тебя Ваней.
— Да, и так и так правильно, — снова уверенно кивнул я — здесь и сейчас показать тень неуверенности подобно смерти. — Но мама воспитывала меня всё же в латинском духе, так что если вам нет разницы, зовите лучше Хуан. Мне так привычнее.
Кивок Марата. Его люди загудели, шепча друг другу комментарии, но в целом не враждебные. То есть это не упоротые фанатики, ненавидящие всех латинос подряд только за то, что они — латиносы. Что радует.
— Хорошо, Хуан. Тогда прежде чем перейдём к предварительным решениям, давай просветим некоторые детали? — иронично улыбнулся он. — Сам понимаешь, не в игрушки играем. И для начала хотим знать, на кого будем работать.
— В смысле кто организатор или кто заказчик? — усмехнулся в ответ я, вызвав недоумённые переглядывания.
— И то и то, — не моргнул глазом Марат. — Касаемо организаторов — это, понимаю, «Цитадель». Группа парней с оружием, которая мочит проштрафившихся латинос. Мочит конкретных упырей и злодеев, даже правоохранители признают, что от вас одна сплошная польза и не усердствуют в поисках. Так?
— Не совсем. Просто, скажем так… — Я нахмурился. Проверка на вшивость с элементом похвалы, но предложением сдать себя с головой. С последним он промахнулся, я не собирался «отмазываться». — Скажем так, несмотря на то, что мы совершаем преступления, это не вопиющие казни и расстрелы невинных, от осознания которых страна забурлит в праведном гневе, а слив дерьма в канализацию, от которого нормальные люди готовы сказать нам «спасибо». Пока мы не делаем ошибок — мы в тренде, и гвардии с безопасностью сверху по шапке, что плохо ловят нас, не прилетит. Потому, что избиратели не жаждут нашей крови и не давят на руководство страны и силовиков с требованием распять нас как можно скорее во что бы то ни стало. Это тонкая грань, но мы стараемся.
— Политика, — ухмыльнулся Марат.
— А куда без неё.
— «Мы». Ты только что сказал «мы». — Глазки Марата сузились. — Поясни пожалуйста, кто такие «мы», Хуан? И какое место в «Цитадели» занимаешь лично ты? Ты здесь главный?