Тишина.
— Девчонки, каждая из вас важнее десяти таких фургонов и пятидесяти взводов специальной полиции. Вы — опора трона. Люди, вот на чём держится государство, а преданнее вас у королевы никого нет. Оружие приходит и уходит, но без вас, без нас, Венеры в нынешнем виде не будет. Будет хаос и олигархическая анархия. Никакой войны до победного, задача — выжить!
— Сеньор Шимановский! — раздался голос лейтенанта Орейно.
— Иду, сеньор лейтенант! — крикнул в ответ я. Афина?
— Есть! — прошептала древняя богиня. — Так, ты — туда, ты — вон туда… — тут же начала раздавать она приказы. Я же обошёл передний капот второго транспорта и вышел к офицеру специалов.
Тот благоразумно не приближался ближе пятидесяти метров. Завидя меня, подошёл немного, мы оказались на равном расстоянии и от нашей, и от их колонны из их трёх машин, из которых выскочили парни в броне с игломётами в страшных-престрашных шлемах с целеуказателями, взяв нас на прицел. Три взвода по двенадцать человек, как я и думал. Плюс водители и сам лейтенант. Силища.
— Вы такие идиоты, что будете стрелять в машины со взрывчаткой? — снова сходу сбил я спесь с лейтенанта, почувствовавшего вкус победы. Рано, сосунок. А ты сосунок в органах, хоть и старше меня по возрасту.
— Желания делать этого нет, сеньор Шимановский, — честно покачал он головой. — Но проблема в том, что вы вооружены и будете сопротивляться. А мне это сильно не нравится. Вам не кажется, что эту проблему надо как-то решать?
— Ваши предложения?
— Да всё те же, — пожал плечами он. — Убирайтесь. Ваши отряды поддержки, шастающие вокруг, вас заберут. Со всем вашим личным оружием убирайтесь.
— Неприемлемо.
— Эх! — показно вздохнул он. — Юноша, может это и оружие корпуса, кто спорит. И королева в курсе и не против. Тут тоже никто не спорит. Но так дела не делаются. У подобного груза должны быть как минимум документы. А значит, мы имеем полное право его арестовать до выяснения. Если ваша сеньор захочет — документы предоставит, и груз уедет. Нет — он попадёт в спецхраны. И это всё, юноша, ЗАКОННО! — повысил он голос. — Я не понимаю вашу упёртость и желание сопротивляться. Я — простой служака, я не могу делать не по закону! И по нему вам говорю — проваливайте. Все, кроме тебя, Хуан, но и ты будешь больше гость, чем задержанный или арестованный.
— Ещё предложения? — смеялся я одними кончиками губ, стараясь вывести оппонента из равновесия.
— Нет. Это — окончательное.
— Жаль. — Я развернулся и пошёл к своим.
— Хуан, ты серьёзно? — раздался смешок мне в спину. Обернулся.
— А вы настроены шутить?
События развивались стремительно. Что я потерял над ними контроль — понял чуть раньше, но только теперь понял, насколько глубоко вошла в пике ситуация. Я слишком привык держать руку на пульсе своих проектов, всегда и везде. И если что-то не получалось, понимал не только, что не приобрёл, но заранее знал, что потеряю. И сейчас впервые оказался в ситуации, когда понимание, что именно потеряю, отсутствует напрочь, а уровень трындеца настолько запредельный, что хоть вешайся.
Прошло менее трёх минут, за которые сеньоры связались со своими, передали информацию, дождались ответа и… Пошли таки на штурм. Которого я от них, как человек, знающий корпус, не ожидал.
Они шли с четырёх сторон, с четырёх просветов между машинами, неплотной стеной. Двигались, убрав оружие за спину, стараясь не провоцировать нас на открытие огня. Показно демонстрировать свободные руки — это, скажу вам, нечто! А какая самоуверенность была в их движениях! Лица за забралами шлемов мы не видели, но точно говорю, парни даже не допускали мысли о нашем сопротивлении.
Специальная полиция одевается в модифицированный вариант лёгкого доспеха. Как у гвардии, только с утолщёнными грудными пластинами и более мощными сервоприводами — на случай рукопашного боя. И каждый такой доспех на голову выше меня и раза два шире в плечах, не говоря о том, что мускульная сила рядом с сервами не стояла. Когда парни будут нас скручивать, мы ничего не сможем противопоставить, несмотря на подготовку и сверхскорость.