Сеньора выдохлась. На лице же Сильвии, на котором во время тирады не дрогнул ни один мускул, заиграла нехорошая улыбка. Подлая. Не люблю такие. Но к сожалению без них не получается.
— Сеньора Розенберг, — произнесла она, глядя мне в лицо, механическим голосом. — Вы отдаёте отчёт своим поступкам и словам?
— Вы мне угрожаете? — упёрла руки в бок РоРо.
— Нет, с чего бы это. — Сильвия усмехнулась. — Просто я хочу вам кое-что пояснить. Вот вы только что упомянули закон. Однако вы не учитываете, что закон — это всего лишь набор букв, принятый в качестве инструкции к действию на территории определённого государства. И она, эта инструкция, на разных его членов действует сильно по разному.
— Вот только не надо стращать меня своим именем, сеньорита Феррейра! — словно змея зашипела Розенберг. — Не надо! Пуганые уже. Вы — такие же граждане государства, как и все вокруг. И вы точно также не можете делать то, что причинит вред государству, что может создать в его основании трещину, посеет рознь между населяющими его народами. Вы — первая, кто должен стоять на страже государства и целостности общества, как основатель, чем сейчас неоднократно хвастались.
— Сеньора Розенберг, — продолжала Сильвия смотреть мне в глаза, — я ещё раз похвастаюсь, вдруг до вас эта информация дошла не самым лучшим образом. — Тяжёлый вздох, собирание с мыслями, и:
— Сеньора Розенберг, это государство основали мы! Феррейра, Сантана и Веласкесы!
Клан Сантана организовывает этот концерт — доход от него пойдёт в их благотворительный фонд. Вы ведь понимаете, что такое благотворительный фонд для клана подобного уровня?
Сеньора Розенберг раскрыла рот, что-то ответить, но растерялась.
— Благотворительность — это покупка за реальные деньги имиджа, — начал наливаться сталью голос Сильвии — а вот этот голосок мне уже знаком, и я снова непроизвольно втянул голову в плечи. — Сантана хотят купить себе имидж и популярность в народе, накупив на эти деньги полезные вещи для сирот Венеры. А вы хотите им помешать. Помешать получить прибыль клану такого уровня.
Мы, клан Феррейра, — менторским тоном продолжала она, и голос звенел сталью всё больше и больше, — тоже в этом участвуем, взяв на себя расходы по организации мероприятия. Мы также покупаем за деньги имидж, и это имидж в среде оппозиционно настроенных власти представителей Обратной Стороны. Это политика такого уровня, что вам и не снилась, сеньора Розенберг!
Только в этот момент Сильвия перевела взгляд на сеньору цензора. О, что это был за взгляд! Словно снаряд рельсотрона, пробивающий корабельную броню. Жопастая РоРо даже отшатнулась, отступив на шаг.
— Сей же юноша, — кивок плечом на меня, — неофициальный родственник её величества и возможно её будущий зять. Он представляет третий клан основателей, «засветившихся» в концерте. И я не думаю, что королева согласилась бы на статус жениха своей дочери, если бы тот был проходимцем. Как вы считаете?
— Я… — Розенберг смутилась. Сильно смутилась. Но вздохнула, и решилась идти до конца. Сверкание глаз, и твёрдое:
— Нет, сеньорита Феррейра. Если в городе начнутся волнения и массовые драки, а если мальчики будут исполнять то, что только что играли, то они начнутся — кто будет за это отвечать? За искалеченных и убитых людей? Вы? Ваш отец? Герцогиня де Сантана?
— Отвечать буду я! — заорала она, и, пожалуй, это единственная здравая мысль со стороны сеньора цензора, которую я услышал от неё в принципе. Жаль, что она руководствовалась в своём запрете не только лишь ею. — Потому нет, юная сеньорита, нет и ещё раз нет! Концерта не будет! Можете начинать возврат денег за билеты, или ищите другую группу… Прошедшую тесты в нашем комитете.
— То есть вы, своей волей, осознанно, — хмыкнула Сильвия, — лишаете три клана основателей выгоды? — сияние глаз, словно пожар сверхновых. Кудряшка еле сдерживалась, чтоб не встать и не начистить рыло сеньоре цензору. Или хотя бы от того, чтобы заорать матом. — В которую они неплохо так вкладываются, средствами, что вам и вашему департаменту и не снились? — Сильвия перевела глаза снова на меня. — сеньора Розенберг, вы в своём уме.
— Да, в своём, — зло парировала РоРо. — И закон на моей стороне.
— МЫ пишем законы! — отрезала Сильвия. — ВЫ же их всего лишь исполняете. Один мой звонок, и к вам не будет никаких претензий.
Секундное колебание, и окончательный вердикт:
— Нет.
Задумчивое и долгое молчание. Розенберг не перебивала, а я и был приглашён лишь в качестве статиста. Наконец, принятие решения. Тяжёлого, ей было не по себе, но Сильвия была готова к трудным решениям.
— Хорошо. Хуан, свободен, сходи за ребятами, что они там делают, и возвращайтесь репетировать. Уже ночь, время уходит, как кислород через пробой с космической станции.