— А потом? — вернулся я из запоздалых размышлений.
— А потом ничего. — Паула хрипло рассмеялась. — Бронеплиты сорвали, но внутрь здания «Гефест» не пройдёт. Габариты не те. Потому вначале всё в здании, куда достанут, затопили напалмом, а как всё выгорело — запустили «Бультерьеров». Это одна из последних моделей штурмовых ботов, кстати, нашего, венерианского производства. И только следом за ними пустили пехоту — их с собой три роты притащили, чего ребятам филонить?
Я снова присвистнул.
— После из здания вытащили всех, кто уцелел — и такие нашлись. Десятка два. Довели до ближайшего технического шлюза на территории того же купола и казнили, приоткрыв атмосферную створку. Кина от марсиан ещё не поступало, но по косвенным данным с наших, венерианских камер, всё было именно так. Мы с ребятами сидим в «Берлоге» и ждём фильм от твоей крашеной стервочки, но она пока молчит и на звонки не отвечает. Сам потом с нею связывайся.
— Свяжусь, — кивнул я. — Но сначала надо кое-что сделать…
— Не сомневаюсь. Сильвия уже позвонила, спросила, почему не может тебе дозвониться. Как понимаю, ты полную отсечку включил. Сильно устал вчера или с вечера доставать начали?
С Бэль я трахался! Чтобы не мешали. Осталась только экстренная корпусная линия, по которой твоё императорское высочество и дозвонилась. Но вслух я этого не сказал.
— Она сказала, что и она, и твои мальчики, начинают в десять тридцать, — появилась в голосе Паулы ирония. — Судя по часам, без тебя начнут. Но я добрая, решила тебя разбудить — позже лучше, чем никогда, правда?
— Да, спасибо, Паулита. С меня магарыч, — пробормотал я.
— Слова-слова! — Картинный вздох. — Сколько ты мне уже должен? Я сопьюсь, если разом отдашь. Спасает лишь то, что ты столько разом не сможешь себе позволить.
Рассоединилась. А я открыл глаза.
— Всё в порядке? — Заботливые глаза Бэль. И не только глаза — ещё и грудь красиво и правильно обнажена.
Но я не хочу любовных утех. Вчера хватило — встать никак не могу, несмотря на дела.
— В полном.
— Мерседес?
— Да.
— Труба зовёт на подвиги? — Усмешка. — А как же концерт?
— Чика, напоишь своего рыцаря вкусным кофе? — взмолился я, представляя, что меня сегодня ждёт.
Кофе получился вкусным, или я сильно хотел проснуться? Фиг знает. Но разговор не клеился. Когда я уже почти допил, она созрела:
— Хуан, я хочу на этот концерт!
— Нет. — Я уверенно покачал головой. — Там могут быть массовые драки, в толпе могут действовать наёмные убийцы, может, наконец, бомба взорваться! Провокации и подставы наше всё. А тобой нельзя рисковать.
— Я не девочка! И могу и постоять за себя, и… — вскинулась она.
— Стоп! — вскинул я руку в останавливающем жесте. — Хватит! Ты — женщина. Принцесса. Дочь правительницы. Я — воин. Я всегда им был, но корпус меня обточил, сделал профессионалом в определённой степени. Я выживу там, в таких ситуациях, в какие тебе ни в коем случае нельзя попадать. Отпусти меня, Бэль, я не твоя собственность.
— Собственность! — Она скривилась. — Хуан, я люблю тебя. И переживаю. И могу тебя защитить.
Я покачал головой.
— Не можешь, Бельчонок. А потому просто не лезь. Тебе там будет не место. Лучше езжай в Берлогу, поверь, это будет очень интересный концерт. Под словом «концерт» я имею в виду не наше музыкальное исполнение, а сопутствующую волну в СМИ, которую будут поддерживать ребята. Так что если Паула тебя не выгонит, смотри, как это делается, оттуда, а после концерта пересечёмся.
— Хорошо. — Согласный кивок.
И в этот момент меня набрал абонент, которого я уже совсем почти и не ждал услышать. Ну, во всяком случае не сегодня.
— Хуан, — произнёс абонент без предисловий, — он сделал. И готов к испытаниям. Испытания сегодня, через полчаса я за тобой заеду — всё уже заранее подготовил, зная, что ты согласишься.
— Этьен я… Хм… Немного занят, — хмыкнул я. — У меня сегодня самый важный концерт в своей жизни. С чего ты взял, что я соглашусь?
— Тебе нужна та игрушка или нет? — поставил наёмник вопрос ребром, кладя меня на лопатки. — Испытания сегодня, за городом, в месте, которое под них нужно тщательно подготовить. Через полчаса я заеду и отвезу. Или наш общий друг не участвует в этом — и смотри, задаток не вернёт.
— Но концерт…
Триста тысяч! Триста тысяч задатка, мать его! ТРИСТА ТЫСЯЧ уже заплаченных империалов, за которые нужно будет держать ответ!