На оформление пропуска много времени не ушло. Через пару минут в кабинет генерала вошел кипящий от негодования тучный господин и прямо с порога начал наезжать:
– Господин генерал! Это беспредел! Я требую извинений и немедленного освобождения моих людей! В противном случае буду вынужден подать жалобу в торговую федерацию!
– Сядьте! – жестко сказал генерал.
– Я требую…
– Требовать здесь буду я! Бесчинства ваших людей и учиненный ими в казино погром…
– На моих людей напали! У меня есть свидетели!
– А у меня есть запись камер наблюдения. И сейчас мы вместе с вами ее посмотрим. Рекомендую сесть. Со стула не так больно падать.
Барышников, сердито отдуваясь, сел на стул. Генерал активировал Итор, и вновь развернулась голограмма…
– Ну что, господин Барышников, – ласково спросил Михаил Арсеньевич по окончании просмотра, – будем жалобу подавать?
– Подумаешь, по попке шлепнули девчонку, – буркнул купец. – Переборщили малость с шуткой ребятишки, и что с того?
– А то, что эта девчонка – моя племянница, – прошипел генерал.
Вот тут Барышников и впрямь чуть не слетел со стула. Мясистое лицо купца начало бледнеть. Он понял, что попал. И попал капитально.
– Генерал, клянусь! – Барышников расстегнул ворот рубашки и, тяжело отдуваясь, вытер тыльной стороной ладони покрывшийся холодной испариной лоб. – Я этих подонков сам… всех… своими руками…
– За нападение на гражданина Коммунистической Федерации и попытку группового изнасилования несовершеннолетней девушки ваши люди подвергнуты аресту, – ледяным тоном сказал генерал. – Минимальный срок наказания за такие преступления у нас двадцать пять лет каторжных работ, максимальный – пожизненное заключение. Думаю, учитывая особые обстоятельства, на минимальный срок никто из них рассчитывать не может.
О каких обстоятельствах идет речь, Барышникову объяснять было не надо.
– Господин генерал, – вкрадчиво сказал купец, – а может быть, договоримся? В конце концов, рыцарь в сияющих доспехах подоспел вовремя. Вашей родственнице не успели причинить серьезный физический ущерб…
– А моральный? – усмехнулся генерал.
– Оплатим и моральный, – замахал руками Барышников.
– Погром в казино, сопротивление пытавшимся навести порядок представителям власти…
– И это оплатим. Вы поймите меня правильно, генерал, после того, что я здесь сейчас увидел, сам готов мерзавцев растерзать, но, если мои суда останутся без членов экипажа, я застряну здесь надолго. А это такие убытки!
– Ну что ж, давайте подсчитаем, во что вам это обойдется…
Четыре тысячи отступных Добсека уже лежали в его сейфе. Купцу дебош его людей обойдется дороже. Гораздо дороже!
Генерал не был стяжателем и раньше себе лично мзду не брал. Все шло в казну. Федерации была нужна валюта. Теперь все изменилось. Генерал скрипнул зубами. Этим деньгам он найдет другое применение. Но сначала надо выбить их из торгаша. Не менее шестнадцати тысяч галактических кредо! Ах, как удачно его люди нарвались на Блада. И главное, вовремя, как по заказу!
14
– Готово. Камеры запущены вкруговую, буди его, – тихий шепот Джима заставил веки капитана Блада затрепетать.
– Уверен, юнга?
– Боцман, зуб даю! Век воли не видать! Теперь все думают, что мы еще спим.
Питер Блад приподнялся, спустил ноги с кровати, огляделся. Решетка на окне прояснила ситуацию.
– А базар в тему, – усмехнулся Блад. – Ты где такого нахватался, Джимми?
– Так все пираты говорят, – заявил юнга, азартно стуча пальцами по виртуальной клавиатуре, которую сформировал его перстень связи.
– Не знаете, где мы?
– Замели нас, кэп. Гэбэшники дело шьют, – почесал подбородок Гиви. Пальцы скребли по жесткой бороде, пытаясь добраться до кожи.
– Да, ни одно доброе дело не остается безнаказанным, – тяжко вздохнул Блад. – В любом нормальном обществе за помощь награждают, а здесь сажают.
Питеру было стыдно. Сорвался. Нет, Блад не жалел о том что вступился за девчонку. Пройди он мимо и до конца дней своих терзался б, сгорая от стыда, но ему было тошно от сознания того, что он подвел свою команду. Какого черта понесло его в этот вертеп? Дождался бы ростовщика в своей каюте. На карачках бы приполз сквалыга хренов! А уж за четыре тысячи кредо успели б и заправиться, и затариться, и штурмана бы нашли.
Джим отстучал последнюю команду на клавиатуре, и в воздухе появилась объемная голограмма какогото здания.
– Это что? – спросил Блад.
– Наша тюрьма, – лаконично сказал юнга.
– Как тебе это удалось? – искренне удивился Питер.
– Ты же сам мне приказал перед посадкой взломать базу данных космического агентства Селесты.
– Приказал.
– Я подошел к делу творчески. Взломал все базы данных Селесты.
– Ну ты орел! – восхищенно цокнул языком Блад.
– Бортовой компьютер со мной связался, пока ты был в отключке, и я обезвредил камеры слежения, – гордый похвалой, сообщил юнга. – Пустил запись с камер вкруговую. Так что все думают, что мы еще спим.
– Прелестно. – Питер подошел к двери камеры, исследовал ее и погрустнел, увидев в узкой щели между косяком и створкой двери язычок замка. – А они не дураки. Замок здесь механический.
– С электронной блокировкой. Но я ее уже отключил, – похвастался Джим.
– А с механикой я в два счета разберусь.
Гном оттеснил в сторону капитана, навел на дверь свой перстень, и тонкий лазерный луч в два счета перерезал язычок.
– И на фига ты это сделал? – расстроился Джим.
– А что такого? – удивился гном.
– На решетку заряд надо было экономить, – кивнул юнга в сторону окна. – Я туда флаер собирался подогнать.
– Заряда здесь на двадцать таких решеток хватит, – отмахнулся гном.
– Стоп, ребята! – тормознул их капитан. – Вы, конечно, молодцы, но так дело не пойдет.
– Почему? – удивился юнга.
– По кочану. Уж если уходить, так с музыкой, на прощанье громко хлопнув дверью. Причем не с пустыми руками уходить. Мы сделаем так…
Утро выдалось доброе. Михаил Арсеньевич прибыл на работу в прекрасном настроении. Все складывалось для его задумки настолько удачно, что он заранее потирал руки, предвкушая предстоящий с капитаном Бладом разговор. В кармане его лежал огарок восковой свечи и коробок спичек, реквизированные у Добсека на следственные эксперименты. Прижатый к стенке ростовщик во всех подробностях описал ему процедуру включения артефакта, и, прежде чем вызвать на допрос хозяина алмазной черепушки, генерал решил сначала лично пообщаться с немым оракулом.
Опустив шторы, он установил на столе свечку, поджег ее и осторожно накрыл алмазным черепом. По стенам и потолку кабинета побежали всполохи преломившегося в алмазных гранях огонька свечи. Как только язычок пламени успокоился, над черепом сформировалась призрачная девичья фигурка.
– Давайте знакомиться, – вежливо сказал Михаил Арсеньевич. – Я генерал Щеглов.
Девушка окинула его скептическим взглядом, всем своим видом говоря: ну и дальше что?
– Предлагаю сотрудничество.
Девица демонстративно повернулась к генералу тылом.
– Не волнуйтесь, я не буду напрягать вас глупыми вопросами. Меня всегонавсего интересует ваше мнение об одном человеке. Вы его наверняка хорошо знаете. Это капитан Питер Блад.
Похоже, девушку это заинтересовало, так как она опять повернулась к нему лицом.
– Никаких особых тайн о нем рассказывать не надо, – поспешил закрепить успех генерал. – Я просто хочу понять, что он за человек.
Девушка молча постучала себя кулачком по голове, потом покрутила пальчиком около виска, а затем демонстративно сплюнула. Полученная информация вогнала генерала в ступор.
– Идиот?
Девушка отрицательно потрясла головой.
– Имеешь в виду, полудурок?
Девушка неопределенно пожала плечами.
– Я, кажется, понял… Раздолбай?!
Девушка энергично закивала головой, подтверждая, что на этот раз генерал попал в точку.
– Но тем не менее он человек чести?
Ответ оракула был утвердительный.
– Значит, если даст слово, то его сдержит… – задумчиво пробормотал генерал, – а…