Легран чуть не задохнулся от возмущения, но Петр, рассмеявшись, поднял ладонь, давая знак не горячиться.
– Спокойно, юноша. Я сам с ним разберусь. Чувствую, забавный здесь работает начальник.
– Да какой он начальник, – махнул рукой Легран. – Над самим собой да дроидами он начальник. И несознательный к тому же, беспартийный. Но механик классный. Сам здесь все чинит. Еще ни разу план работ по утилизации не завалил.
– Это радует. Ну что ж, ребята, благодарю за службу.
– Спасибо.
Охранники запрыгнули на свои скутеры и взмыли в небо.
– Джим, за мной! Сейчас мы будем брать за жабры этого барыгу.
– А почему барыгу?
– Эта свалка – золотое дно. И чтоб наш беспартийный на нем не поживился? Не поверю ни за что! Наверняка по бартеру хоть чтото, но имеет, а тут, как чертик из бутылки, я – генеральный ревизор всея Руси… Тьфу! Какой Руси? Целой Земли!!! Короче, теперь не отвертится. А знаешь почему?
– Почему? – трепетно спросил Джим.
– Потому что главное в нашем деле – это презумпция виновности. Смотри, юнга, и учись. Сейчас я нашего клиента буду брать на понт!
5
Брать клиента на понт авантюрист начал еще в коридоре, чтоб морально подготовить начальника свалки космического старья к грядущим неприятностям.
– А ты говоришь: поклеп! Молодой ты еще, Джим, жизни не знаешь. Такими сигналами пренебрегать нельзя, и нам предстоит дотошная проверка, – громогласно вещал Петр, шествуя по коридору. Семенивший рядом Джим ошалело хлопал глазами, пытаясь сообразить, о чем идет речь. – Мало того что беспартийный занимает такой ответственный пост, но он на рабочем месте еще и жрет, и не исключено, что даже нагло пьет. А это означает что?
Черныш толкнул локтем в бок парня, извилины которого откровенно тормозили.
– Что? – вякнул Джим.
– Что этот безответственный гражданин явно находится не на своем месте, скорее всего, ведет антисоциальный образ жизни и наверняка до сих пор не проникнулся светлыми идеями коммунизма. А раз так, значит, здесь процветают коррупция и воровство! Так что за день обернуться не получится. На аудит и инвентаризацию уходит прорва времени, ты уж поверь. Кстати, пора тебе учиться самому выводить на чистую воду врагов народа, так что первым допрос начинаешь ты. – Петр втолкнул в дверь обалдевшего Джима, зашел следом сам и аккуратно закрыл за собой дверь.
Изза письменного стола поднимался обалдевший не хуже Джима квадратный бородатый коротышка с вилкой в одной руке и ножом в другой. На вилку был нанизан солидный кусок хорошо прожаренного мяса. Надо сказать, вилка была таких размеров, что при желании ею можно было и сено в стог сгребать, а нож даже отдаленно не имел ничего общего со столовым серебром. Это был добротный, солидный, кованый тесак, которым можно было и голову комунибудь надвое развалить, и по ходу дела шустро салатик на завтрак настругать.
– Гном… – выпучил глаза Черныш. – Самый натуральный гном.
– А кто такой гно…
Договорить Джим не успел. В воздухе свистнул нож, но Черныш успел отдернуть в сторону напарника и какимто чудом вышел изпод удара сам. Реакция спецназовца не подвела. Джим кубарем покатился по полу. Рукоять глубоко засевшего в двери тесака завибрировала от удара.
– Вот вы и попались, Штирлиц, – ласково улыбнулся Петр, извлекая изпод полы летней куртки бластер. – Ну что, в молчанку будем играть или начнем колоться сразу?
История Гиви Зурабовича, который никаким Зурабовичем не был, а был простым корабельным механиком Гивинианом, оказалась довольно занимательной. Вообщето механиком он был не простым, а что называется – от Бога. За золотые руки капитаны кораблей, на которых служил гном, его разве что на руках не носили… до первой драки. Изза своего вздорного характера коротышка на одном месте долго не задерживался. В последний раз его вышибли с корабля за небольшой конфликт с навигатором на Зентре, даже дьяволом забытой отстойной планете, вращающейся вокруг красного карлика в паре сотен световых лет от Земли. Причем вышибли почти без денег, так как львиная доля его жалованья ушла на лечение этого самого навигатора, которому он умудрился сломать челюсть, нос, руки, ноги и до кучи три ребра. Успокоился, когда больше уже ломать у него стало нечего.
И тут ему повезло. Это он решил так поначалу. На Зентре гном наткнулся на соплеменника. Дарту требовался механик. Причем требовался срочно, позарез. И он посулил баснословные проценты с будущей сделки (типа нас всего двое, так что делиться больше не с кем). Одна беда: наличка кончилась, заправиться нечем, а ценный скоропортящийся груз трогать не хочет. Гиви без колебаний расстался с последними галактическими банкнотами. Они заправили грузовик Дарта, запрыгнули в него и в срочном порядке стартовали. Дарт так спешил, что, отойдя от планеты на положенное по инструкции расстояние, без всякой предварительной подготовки вогнал корабль в подпространство. Из него они вышли уже возле Альтаира, одной из пограничных звезд Коммунистической Федерации, вокруг которой вращалась единственная обитаемая в этой звездной системе планета Либерия – местный форпост коммунизма. И после посадки на Либерию Дарт испарился. Ушел договариваться насчет торговых преференций с местной администрацией и исчез. А потом явились киллеры… Вот тут Гиви действительно повезло. Один из них, как и Дарт, тоже оказался соплеменником с его родной планеты и потому сразу мочить гнома не стали.
Как выяснилось, Дарт имел неосторожность сесть играть в карты с очень серьезными товарищами на Гиадах, проигрался в пух и прах, а когда ему был предъявлен счет, не придумал ничего умнее, как грохнуть кредиторов и удариться в бега. По следу беглеца пустили киллеров, которые чуть не накрыли его на Зентре, но он с помощью так вовремя подвернувшегося Гиви сумелтаки свалить за кордон. В коммунистическом раю, где зверствует КГБ, киллерам делать было нечего, и они покинули Либерию, на прощанье порекомендовав Гиви последовать примеру подставившего его афериста, так как после бегства с Зентры он числится в сообщниках Дарта и охота на него еще не скоро будет закрыта. Итак, киллеры свалили, прихватив с собой в качестве трофея грузовик Дарта, в котором, как выяснилось, вообще не было скоропортящегося груза – он шел порожняком. Вот так Гиви и оказался с пустыми карманами на Либерии в нейтральной зоне. Этой зоной был район космопорта и ряд прилегающих к нему территорий, которые в целях предосторожности были огорожены высокой стеной. Власти Либерии строго следили, чтобы местные жители не пропитались чуждой идеологией проклятых буржуинов. Положение было ужасное. В одном мире он стал изгоем, а в другом…
К счастью, у Гиви ума хватило не просить политического убежища у местных властей. С его точки зрения, это было верхом кретинизма. Гиви, как и Петр, не собирался жить под стеклянным колпаком. Вот раствориться в нем, хотя бы временно, пока страсти не утихнут, другое дело. Выручили гнома его золотые руки. Помог отремонтировать двигательный отсек капитану торгового судна, прибывшего на Либерию с Алиота, и тот расплатился с ним идентификатором, который проиграл ему в кости какойто иммигрант из коммунистического рая. Гиви над ним пыхтел целых три дня. Главная трудность заключалась в том, чтобы стереть старые данные, не испортив аппарат, но ему это удалось. Засунув Итор в магнето планетарных двигателей каботажника торговца, он запустил его вполсилы на прогрев, и комбинация полей движка зачистила все напрочь.
В этом месте рассказа глаза у Джима стали круглые. Такой варварский способ стирания информации ему бы и голову не пришел.
А дальше все было очень просто. Загрузить новые данные в теперь уже его личный, персональный Итор не составило труда. Так население Коммунистической Федерации увеличилось еще на одного «добропорядочного» члена общества – беспартийного механика Гиви Зурабовича, и пока не появился генеральный ревизор Петр Алексеевич Черныш, никому и в голову не приходило, что Трепанидзе никакой не человек, а самый натуральный гном с созвездия Тукана. А как иначе? Раз в Иторе записано, что бородатый коротышка – человек, значит, человек! Как говорится: что записано пером…