Часть 2
Каждая жилка, каждая клетка пели во мне, когда я выходил из кокона биогенератора. Ах, как же всё-таки прекрасно устроена жизнь. Сколь много разнообразных перспектив она открывает перед каждым из нас. Самое же главное, это то, что она даёт возможность бескорыстного труда – труда на благо всего нашего общества. Труд – ведь это такое восхитительное понятие! Как это прекрасно – трудиться, трудиться и ещё раз трудиться, каждому на своём месте, определённому справедливой судьбой, в целом же – созидая древо счастливого бытия, для всех, чтобы никто, никто не остался обиженным…
Вот только одно меня немного смущает – как я в биогенераторе-то очутился? Должно быть, дела мои в прошлой жизни были не очень блестящи. Должно быть, где-то я там зазевался, а лес – паскудник такой – меня и скрутил.
Ну, ничего.
В этой жизни я постараюсь быть гораздо внимательнее. Мы ещё посмотрим, кто кого.
Лес, ты слышишь меня? Я иду, трепещи, ничтожное создание. Скоро ты узнаешь, каково это – трещать под кованым каблуком.
Я хохотнул.
Кстати, спасибо моему Покровителю. Должно быть, это он разглядел во мне зарождающегося хлюпика. Жаль только, что я всё-таки с ним не знаком. А то выразил бы ему благодарность лично.
Тут из динамика под потолком раздался писклявый голос:
– Приветствую, тебя, Корд. Я – мультимедийный компьютер, проводивший твоё Возрождение.
– Мультимедийный?! – хохотнул я. – Как это?
– Сам не знаю. Информация об этом у меня отсутствует. Хочу тебе сообщить, что ты – лицо в этом мире привилегированное, говоря иными словами, специалист, точнее, инженер по технике, а также программист, водитель и наладчик систем.
Ну, удивил,- подумал я пренебрежительно. Будто сам я об этом не знаю. Да если уж на то пошло, то все эти сведения в моём файле на генетическом уровне записаны. Так что зря ты тут распинаешься.
– Впрочем, – сказал компьютер, – всё это ты знаешь и сам.
А вот это он ловко, вынужден был согласиться я. Уел, значит, ну-ну…
Тело у меня было в остатках коллоидного раствора, и потому первым делом я отправился в душ.
Динамик имелся и там.
– Также хочу тебе сообщить, – продолжал компьютер, – что на левом запястье у тебя браслет. Это индикатор, определяющий степень Одушевления твоего подопечного. Твой подопечный – Кип, знаешь такого?
– Знаю, знаю, – пробормотал я, с удовольствием подставляя под тугую струю то левый, то правый бока.
Впрочем, на индикатор я всё-таки посмотрел – с чем с чем, а с Одушевлением шутки плохи. Показатели, однако, были в норме.
Когда я, обтираясь мохнатым полотенцем, снова появился в раздевалке, там меня дожидалась Мокаиса. Она с откровенным любопытством принялась меня разглядывать.
Я не отвернулся. А что? Парень я хоть куда – ладный, крепкий. Стыдиться вроде бы не за что. Если так хочется, что ж – пусть себе любуется. За погляд денег не берут.
– Да-а-а! – сказала Мокаиса наконец, – Жеребчик ты ничего, упитанный. Среди первых тут будешь… Ты знаешь, вообще-то я здесь в городу баба единственная, некоторые очереди месяцами ждут, но тебе… – Тут она задрала кверху юбку, кокетливо так на меня поглядывая. – Хочешь?
Сердце у меня так и подпрыгнуло. Не может быть! Вот так! Сразу! Ведь она и впрямь была единственной девчонкой в колонии. Многие действительно очереди месяцами ждут, а некоторые так вообще пролетают.
– Конечно, хочу! – выпалил я.
– Ну, тогда пойдём до забору.
– Зачем до забору? Можно и тут, – предложил я несмело.
– И то верно, – сейчас же согласилась она. – Чего зря время терять. А ты сообразительный. – Она приблизилась и по-хозяйски положила мне руки на бёдра. – Ах, любимый, как же я по тебе стосковалась.
– А как я по тебе стосковался… любимая.
– Люби же меня, люби же меня всю!
Увы, насладиться друг другом нам было не суждено. По крайней мере, в этот раз. Дверь отворилась, и в раздевалку вошёл Дорз.
– Она уже тут, – процедил он брезгливо, покосившись на Мокаису. – А ну, брысь отсюда, потаскушка!
– Фи! – скривилась та. – Так обращаться с женщиной!
– Я сказал – брысь!
Мокаиса выскочила за дверь.
– Я жду тебя вечером, – крикнула она напоследок.
– Я не заставлю себя ждать, – крикнул я в ответ.
Дорз окинул меня суровым взглядом.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
– Превосходно! – Я засмеялся. – Готов рвать, метать, прошибать головой стены. В бой – хоть сейчас.
– Вот и хорошо. Нам как раз такие и нужны. Поедешь облучать восточный сектор леса.
– Восточный?
– Восточный.
– А чьё это распоряжение?
– Директора. Так что про свои шуры-муры можешь пока что забыть.
– Ничего, вечером наверстаю.
Я открыл свой персональный шкафчик и принялся одеваться.
– Как там мой Кип? – поинтересовался я. – Не соскучился по мне?
– Сам всё узнаешь… Давай поторапливайся! Копаешься, как баба на сносях… Когда отправишься в лес, возьми помощника. Смита или Вессона, они тебя под дверью дожидаются. Ты понял?
– Да ну их, сам справлюсь.
– Сам. Знаю я, как вы сами справляетесь. Уже треть гаража загубили.
– Ничего, справлюсь.
Я наконец оделся, и мы вышли за дверь.
– Успехов тебе в личной и общественной жизни, – крикнул мне вслед компьютер.
– Надеюсь, что ещё не скоро с тобой увижусь, – крикнул я в ответ.
На улице было утро. Солнце только-только оторвалось от линии горизонта, но его лучи уже припекали будь здоров. Похоже, жарким будет денёк. Середина лета, как-никак.
Дорз отправился по своим делам, а я перешёл на другую сторону площади, где у крытого черепицей ангара толпился народ. Там было шумно – не то спорили, не то ругались. Громче всех выделялся голос Слямзейтора – высокий, даже визгливый какой-то.
Он, кстати, первым меня и заметил.
– А, Корд! – воскликнул он обрадовано. – Уже материализовался? Очень хорошо, поедешь со мной продовольствие заготовлять.
Я помотал головой.
– Не-а, не получится. Опоздал, друг ты мой разлюбезный. Меня директор уже восточный сектор леса послал облучать.
– А-а, – протянул Слямзейтор разочарованно.
В толпе между тем ругань стихла окончательно. Всё внимание обратилось теперь на меня. Меня обступили, ощупывая и награждая дружескими шлепками.
– Привет, Корд, смерть лесу!
– Да, теперь лесу каюк.
– А хорош, ничего не скажешь.
– Ну, это же Корд. Мускулатура-то, мускулатура.
– Мускулатура что, у него наверняка кое-что и покрепче есть.
– У Мокаисы сегодня праздник.
Все дружно заржали. Я – тоже. Я стоял с самым довольным видом, озираясь по сторонам. Как здорово, когда у тебя есть такие друзья. Верные, весёлые, никогда не унывающие. С такими хоть на край света, ничего не страшно… В лес, впрочем, я отправлюсь всё-таки один. Не люблю, честно говоря, когда меня в спину толкают. Пространство свободного творчества – это я ценю, пожалуй, больше всего.
– Ладно, ладно, – сказал тут Слямзейтор с шутливой озабоченностью. – Чего пристали к человеку. У него сегодня такое важное задание, пропустите же его скорее. Он поедет лес облучить.
– Смерть лесу!! – заревели сейчас же вокруг.
Я, с гордым видом поглядывая по сторонам, прошествовал прямо в ангар, чтобы выбрать там какой-нибудь вездеход. Не пешком же ехать лес облучать? Галдящая толпа вскоре отстала. За мной увязался один только Сейтр. Как и я, он тоже недавно вышел из биогенератора, всего лишь на сутки раньше меня. Так что мы с ним были, можно сказать, ровесники.
Пока я готовил вездеход, он рассказывал мне последние новости. Вчера вечером в городе объявились чужаки, шесть одноруких мужчин. Оказалось, наши соседи из Вадлупа. У них, оказалось, прошёл накануне мощный Циклон, уничтоживший весь посёлок. Сами же они остались в живых лишь по чистой случайности – отправились за час до того в лес, чтобы заготовить на колонию продовольствия. Когда же вернулись, от посёлка почти ничего уже не осталось, одни только подрагивающие серые глыбы.
– Представляешь, Корд, – смеялся Сейтр. – Они пытались нас уверить, будто смогут быть нам полезными, а у самих… ха-ха-ха… по одной руке всего было. Они там экономили у себя, представляешь? У них, оказывается, уже больше года проблемы с биомассой были.