— Перезапустил рунную цепочку, что удерживает заклинание света и перенаправляет его на все пространство, — Гарри говорил, проверяя ящики, инструменты, флаконы с зельями… она хоть и видела его мастерскую еще там, у Корнелиуса, но ей до сих пор было в новинку видеть Гарри таким, — дед Флимонт придумал ее как более простой вариант цепочки деда Карлуса, но… вышло не очень. Все-таки Флимонт больше был спецом по порталам, а не долговременным артефактам, — Гарри пожал плечами и в последний раз осмотрелся, — вроде все хорошо. Что ты говорила? Прости, я прослушал, — спросил Гарри, а Гермиона улыбнулась.
— Мне нравиться квартира. Не надо искать новую. Тем более, что договор уже заключен и придется платить неустойку.
— Эм… ну… я ведь говорил тебе, что здесь только одна спальня, — смущенно напомнил ей Гарри, на что Гермиона пожала плечами.
— И что? Я буду спать на лежанке в гостиной, — как нечто само собой разумеющееся сказала она, вот только Гарри это не устраивало.
— Миона, не начинай. Я же ясно дал понять, что могу и в мастерской поспать, — говорит Гарри и, не дожидаясь ответа Гермионы, лезет наверх.
— В мастерской где сбоят чары? А не напомнишь, кто говорил мне о том, что только начинает жить, — иронично сказала она, выходя из чемодана.
— За исключением чар света, там все нормально. Обойдусь электрическим ночником, если что. Генератор у меня там тоже есть, — бурчит Гарри и плюхается на кресло, вытянув ноги, — будешь спать в спальне! И не спорь! Я — решил!
— Ах ты решил! — Гермиону охватило дурное упрямство, — тогда буду спать на полу! Так и знай! — сказала она и хотела было уйти… куда-то, но Гарри быстро оказался рядом и схватил ее за руку, — отпусти, — потребовала она, бросив на Поттера злой взгляд. Но тот лишь чуть ослабил хватку, чтобы ненароком не сделать ей больно.
— Нет. Сначала ты мне скажешь, почему это я должен не уступать тебе кровать в спальне, — грубо и строго он спросил ее, этим загнав Гермиону в угол, из которой словно выпустили весь горячий пар, как из чайника. Она повернула голову в сторону, избегая его взгляда, а Гарри вздохнул, — опять? Я же говорил тебе, что ты мне не обуза! Пойми, Миона, — он отпустил ее локоть и взял за руку, — я впервые счастлив, понимаешь? Счастлив, что ты со мной. Счастлив, что все закончилось. Счастлив, что… наконец-то могу заниматься тем, чем хочу, а не тем, что надо…
— Не в этом дело! — прервала она его, крикнув, — я… чувствую себя паразиткой, Гарри, — говорит Гермиона, одергивает руку из ладони Поттера, обхватывает себя за плечи, идет к балкону и смотрит наружу, — Я… меня с детства воспитывали, что я не буду… не должна сидеть на шее кого-либо. А тут… — Гермиона проглотила ком в горле, — я уже не уверена, что мне… стоило ехать сюда. У тебя есть столько всего. Главное, у тебя есть план. А я… я…
— Ты это ты! — резко прервал он ее и, встав рядом с ней, резко схватив ее за плечи и повернув к себе лицом, — ты… лучшее, что случилось со мной в этой мордредовой жизни! И мне не трудно… нет! Мне в радость тратиться для тебя, на тебя, ради тебя… просто потому что…потому что… — Гарри выдохнул. Они не говорили об этом. Ни он, ни она. Они вели себя как всегда. Просто он шел куда-то, а Гермиона шла за ним. Но раз уж они вместе им обоим пора расставить все точки над «и», — Гермиона Джин Грейнджер! — торжественно заявил он, — я тебя люблю! — сказал он, а глаза Мионы резко расширились, словно она не знала этого, — и… если ты сочтешь меня достойным, хочу, чтобы ты… когда-нибудь в будущем… вышла за меня замуж, — сказал он, отпустив плечи Гермионы и… вышел на балкон, оперевшись руками о перила.
Ну вот. Он сказал. Если она потребует у него обратный билет до Лондона, то он купит его для нее не задавая вопросов. Потому что любовь и симпатия это одно, а брак. Настоящий брак, по взрослому… это совершенно другое. Гарри, в силу возраста, имел крайне смутное представление о браке, но понимал, что это не просто поцелуйчики и обжимания на диване. А учитывая закидоны Гермионы по поводу профессии, самореализации и всякого другого, то…
— Чего же ты молчал все это время? — вопрос был задан тихим голосом, в котором не было ни злобы ни радости. Только лишь любопытство и некая усталость. Вот только обернуться Гарри не успел. Гермиона обхватила его живот руками и прижалась к его спине.